Этот же просто стоял и терпеливо ждал, но сходство просто пугающее.
— Hva er ditt navn?
Хрен с косой что-то сказал, но в этом языке было такое количество согласных и угрозы, что я невольно поморщилась, развела руками и покачала головой. Мол, Сема, шо ви там такое бормочите?
Семушка, в смысле Смертушка, прокашлялся, сделал попытку общения на другом языке, но результат отказывался куда-либо двигаться с отметки «полное недопонимание».
— Хм… — задумчиво протянул полиглот с косой и перебрал еще парочку вариантов.
Увы, но мои познания в языках начинались на староградском и заканчивались выразительным закатыванием глаз. Пришлось брать инициативу и переходить на простой и понятный всему Полярису язык громких слов, пантомимы, интонаций и радостных воплей.
Я ткнула себя большими пальцами в грудь и громко проявила инициативу знакомства:
— Кейт.
— Рез.
Ну, уже что-то. Кстати, ему подходит такое короткое и резкое имя. Или это прозвище?
— Праймус? — Рез многозначительно кивнул на череп и кинжал.
— Они самые, — кивнула, забирая трофеи обратно. — Из-за этих гадов я сюда и попала.
Мой новый знакомый внимательно выслушал всю фразу, после чего поднял руку. По помещению пронесся холодный порыв, и на чужой ладони заиграл всеми оттенками тьмы маленький смерч.
— Даркин.
— Круто! — вполне искренне вырвалось у меня, и, явно красуясь, мои кисти охватило жаркое пламя. Вышло зрелищно, особенно полыхающие глазницы черепа.
— Неопалимая.
Но Рез отрицательно дернул головой и встал ближе.
— Феникс, — с загадочной улыбкой уставшего, но удивительно счастливого человека заявил он, протягивая руку, чтобы коснуться пальцами моей щеки.
И почему-то именно в этот момент проклятый артефакт решил снова меня куда-то дернуть.
Так мы и летели: обескураженная я, полыхающий глазницами череп и клинок с зачерненным лезвием, чтобы спустя два кульбита и три смачных ругательства оказаться в зале, в котором, собственно, и начались мои прыжки сквозь пространство.
Первым мое появление обнаружил высокий мужчина с идеальной осанкой дворецкого и невозмутимостью человека, многое повидавшего на своем веку. Он удерживал за ошейник голубого козла с тем же величием и торжественностью, как если бы был удостоен чести держать подушку с основными атрибутами власти на коронации среднего по значимости царька.
— Господа, — окликнул он кружок мужчин, — Кейт Хьюстон изволила вернуться.
Кружок как по команде распался и стал линией. Линией очень недовольных взглядов, скрещенных на груди рук и выражения «Ну-с, милочка, сознавайся, где тебя ырка носил?»