Он повернулся и натолкнулся на мистера Кина. Возбужденный, мистер Саттерсуэйт схватил его за руку и оттащил в сторону.
– С нею были вы, – сказал он. – Только что с нею были вы.
Помолчав с минуту, мистер Кин произнес:
– Если хотите, можно сказать и так.
– И горничная вас не видела?
– И горничная меня не видела.
– Но я же видел. Почему?
– Может быть, это из-за той цены, которую вы заплатили, чтобы получить возможность видеть то, что недоступно другим людям…
С непонимающим видом мистер Саттерсуэйт смотрел на Кина несколько минут. Затем вдруг стал дрожать как осиновый лист.
– Что это за место? – прошептал он. – Где я?
– Я уже говорил вам сегодня – это моя улица.
– Аллея Влюбленных, – пробормотал мистер Саттерсуэйт. – И по ней проходят люди.
– Большинство – рано или поздно.
– И что же они находят в конце ее?
Мистер Кин улыбнулся. Он указал на развалины коттеджа над ними и сказал мягким голосом:
– Дом своей мечты… или кучу мусора – кто знает?
Неожиданно на мистера Саттерсуэйта нахлынуло непреодолимое желание взбунтоваться – он почувствовал себя обманутым и введенным в заблуждение.
– Но я… – Его голос дрожал. – Я никогда не проходил по этой вашей аллее…
– Вы об этом жалеете?
Мистер Саттерсуэйт дрогнул. Внезапно мистер Кин в его глазах вырос до невероятных размеров… Мистер Саттерсуэйт почувствовал что-то одновременно угрожающее и ужасающее… Радость, Печаль, Отчаяние.
И его душа в ужасе сжалась.
– Вы жалеете? – повторил свой вопрос мистер Кин. В нем было что-то ужасное.
– Нет, – мистер Саттерсуэйт почувствовал, что заикается, – н-н-нет.
А потом он неожиданно восстал.
– Но я вижу… – воскликнул он. – Я могу быть простым созерцателем жизни, но я вижу то, что недоступно другим людям. Вы сами так сказали, мистер Кин…
Но мистера Кина уже нигде не было.
Приключения итальянского аристократа
И у Пуаро, и у меня было достаточно много неформальных друзей и знакомых. К таковым можно отнести и доктора Хокера, одного из наших близких соседей и настоящего врача. У него была хорошая привычка иногда заглядывать к нам по вечерам, после обеда, и общаться с Пуаро, гением которого он не переставал восхищаться. Сам совершенно открытый и бесхитростный, доктор восхищался талантами других, ему недоступными.
Однажды вечером, в самом начале июня, он появился у нас где-то в половине девятого вечера и углубился в приятное обсуждение того заслуживающего внимания факта, что в большинстве криминальных отравлений убийцы предпочитали мышьяк. Минут через пятнадцать дверь комнаты, в которой мы сидели, распахнулась, и в ней появилась возбужденная особа женского пола, которая и влетела в комнату.