— При малом дворе, — хихикнул гардемарин.
— При каком? — не понял Дмитрий.
— При том, которым безраздельно правит светлейшая княгиня Юрьевская, — пояснил лейтенант, бросив на Майера недовольный взгляд. — Вы, кажется, какие-то гальванические игрушки делали для ее старшего сына?
— Пока еще княгиня, — заговорщически подмигивая, шепнул Сашка, сделав акцент на слове «пока».
— А вот это уже не наше с вами дело! — строго прервал подчиненного Шеман. — Кроме того, считаю своим долгом напомнить, что вокруг война и мы с вами, господа, в походе. И если кто-то наивно полагает, что у него нет служебных обязанностей, то я берусь разубедить его в этом пагубном заблуждении! Всем ясно?
— Так точно! — подскочив, четко ответил командиру Будищев, пока Майер честно попытался изобразить раскаяние на лице, но так и не преуспел.
— Полно, Дмитрий Николаевич, — смягчился лейтенант. — Я весьма рад и вашему производству, и кавалерству. Более того, я уверен, что вы как никто заслужили эти награды, но по-приятельски хочу предостеречь на будущее. У вас есть не только друзья, но и враги, а теперь к недоброжелателям добавятся еще и завистники. Будьте осторожнее.
— Благодарю за совет, — кивнул прапорщик.
— А еще поберегитесь Бриллинга, — добавил вполголоса Шеман, наклонившись к нему. — Я встречал людей такого сорта. Если он не сможет действовать открыто, то непременно что-нибудь предпримет исподтишка.
Считается что доля обер-офицера не в пример легче и приятнее унтерской. Во всяком случае, раньше Дмитрий именно так и думал, но действительность, как водится, оказалась куда более прозаичной. «Благородием» его величали и раньше, а вот обязанностей меньше не стало. Дело в том, что митральезы системы Барановского-Будищева имели достаточно сложные и капризные механизмы. И во всем Закаспийском крае, а может быть и во всей России, никто не разбирался в них лучше своего изобретателя. Более того, никто толком не знал, как их применять на поле боя, хотя о последнем мало кто догадывался.
В общем, когда батарея снова собралась вместе в Бами, выяснилось, что личный состав и в особенности унтера следили за пулеметами весьма условно, чистка проводилась без должного энтузиазма и вообще расчеты, оказавшиеся вдалеке от своего «любимого кондуктора» нюх потеряли. Сложившаяся ситуация была сочтена совершенно нетерпимой и новоиспеченный прапорщик, рыкая аки лютая тигра, взялся за ее исправление. Ежедневная чистка, смазка, и последующая проверка стали обязательным ритуалом. За ними следовали индивидуальные занятия с наводчиками, потом стрельбы, после них тактические занятия, затем… наступала ночь, и все валились с ног от усталости, чтобы утром снова взяться за дело.