Митральезы Белого генерала (Оченков) - страница 42

— Чаво? — не повернув головы, отозвался казак.

— Я сказал, пошел вон!

Урядник на мгновение подобрался, как будто собираясь взяться за шашку, но затем узнал моряка, отличившегося на Бендессенском перевале, и расплылся в хитрой улыбке.

— Здоровеньки булы, Митрий Миколаевич!

— И тебе не хворать, Петруха.

— Никак нашли чего?

— Нашли.

— Так поделились бы!

— А харя не треснет?

— Еще ни разу не треснула.

— Все равно перетопчешься.

— Ой, я, кажись, перепутал, — всплеснул руками казак, будто и впрямь ошибся и стал разворачивать своего коня. — Мы в соседнем базу[11] яму нашли, а не в этом.

— Ее и раскапывайте, — уже вслед ему ответил кондуктор, затем ухмыльнулся и покачал головой. — Вот же хитрожопый кубаноид!

Интересное дело, но после памятного боя у Бендессенского перевала и последующего скандала с Бриллингом рядовые казаки-таманцы относились к странному моряку, в одночасье ставшему известным, со своеобразной симпатией. А вот офицеры, особенно немцы с поляками, напротив, держались весьма отчужденно и даже враждебно. Впрочем, Дмитрию на их мнение было, по его выражению, глубоко фиолетово. Что в данном случае может означать этот цвет, никто толком не понял, но, тем не менее, многим оригинальный образ мыслей Будищева показался настолько интересным, что у него появились подражатели из числа молодых офицеров.

На следующий день поход продолжался. Маленький русский отряд упорно шел от одного брошенного селения к другому, лишь изредка встречая небольшие партии текинцев. Обычно такие стычки заканчивались недолгими перестрелками, после чего жители пустыни вихрем уносились прочь на своих быстроногих конях, оставляя преследовавших их казаков ни с чем. К двум часам пополудни, они достигли аула Дурун, где и остановились на дневку. Вокруг селения были разбиты роскошные по здешним местам сады, разделенные между собой невысокими глинобитными заборами. В них и остановились на постой утомленные переходом войска.

— Воды опять нет, — тяжко вздохнул Шматов, присаживаясь в тень рядом с офицерами.

— Как это может быть? — возмутился Шеман, посмотрев на Федора так, будто это он был во всем виноват.

— Опять текинцы отвели, — развел руками денщик, успевший обежать все окрестности и все разведать.

— Черт знает что такое!

— Господа, — попытался перевести разговор на другую тему Майер. — Вы слышали, что в соседнем ауле, наши имели перестрелку с противником и освободили пленника?

— Нашего? — ахнул сердобольный денщик.

— Нет, кажется, персиянина.

— Все одно, живая душа.

— Хитрозадые наши казачки, просто караул! — устало покачал головой Будищев, но, увидев вопросительные взгляды своих спутников, счел должным пояснить: — Освободили парня и тут же артиллеристам сплавили. Дескать, кормите теперь и поите болезного. Вон он на фургоне сидит и лыбится как пришибленный.