С появлением же сестер милосердия в этом «оазисе благочиния и порядка» стало просто волшебно. По крайней мере, именно так думали многие молодые офицеры, изнывающие в походе от отсутствия дамского общества. Первым это заметил сам Студитский, у которого резко прибавилось работы. Даже совсем еще юные прапорщики и подпоручики внезапно вспомнили о многочисленных болячках, мучавших их с детства и особенно обострившихся в песках Закаспийского края. Беда была лишь в том, что при виде барышень, страждущие нередко начисто забывали о симптомах своих хронических заболеваний и принимались расточать им комплименты, по большей части весьма затасканные.
Впрочем, выход нашелся быстро. В одно прекрасное утро, когда доктору ассистировала не мадемуазель Сутолмина, имевшая обыкновение глупо хихикать и строить глазки господам офицерам, а куда более строгая в общении баронесса Штиглиц. Выслушав печальный рассказ «смертельно больного» прапорщика Панпушко о непонятном дрожании в левой пятке, она мило улыбнулась, и ангельским голосом заявила, что при подобных признаках весьма полезны клизмы.
— Что, простите? — не понял поначалу врач.
— Клизмы, Владимир Андреевич, — хладнокровно повторила выпускница Смольного института.
— И в самом деле, — воодушевился доктор. — Это средство вполне может спасти эту молодую жизнь!
— Э… вы знаете, господин Студитский, — смутился пациент, — мне кажется, что я чувствую себя гораздо лучше…
— Внезапное облегчение – явный признак грядущего кризиса! — наставительно заметил начальник госпиталя. — Но не беспокойтесь, Николай Васильевич, наш фельдшер Марк прекрасно делает эту процедуру. Даже если необходим объем в полведра, он справляется просто мастерски.
— Нет-нет, — решительно отказался прапорщик. — Я тут вспомнил, что мне пора… заступать в караул… а то текинцы кругом так и рыщут… а пушки не готовы.
— Вот как? Весьма досадно. Впрочем, если передумаете, то Марк всегда к вашим услугам.
— Честь имею! — щелкнул каблуками прапорщик и поспешно ретировался.
Доктор проводил неудачливого донжуана смеющимся взглядом, после чего обернулся к сестре милосердия и не без восхищения в голосе заявил:
— У вас, сударыня, несомненный талант к медицине!
— Благодарю, — скромно улыбнулась барышня.
— Пожалуй, таким образом, мы скоро излечим всех наших «мнимых больных», впрочем, мне кажется нужна еще одна деталь.
— Какая?
— Люсия Александровна, будьте так любезны, позовите ко мне фельдшера Барнеса.
— Это тот самый Марк?
— Точно так-с.
— И ему, вероятно, надобно прихватить с собой необходимые принадлежности?