Генрих выжидающе посмотрел на меня.
- А вы, Питер? С нами?
- Я всегда с вами, сир, но Томас говорил о каком-то деле. Не навредит ли?
Генрих прищурился, рассматривая меня сквозь кровавое стекло бокала, и растягивая слова сказал:
- Мне понравилась ваша Кристина. Ей сколько лет?
- Вроде, как девятнадцать, - сказал я, наливая себе в бокал вино. - Надо уточнить у жены. Мне не до этого, сир, вы же понимаете.
- Но Томас говорит, что вы озадачены выбором для неё хорошей партии, да?
- Задумались, сир.
Генрих допил вино, положил бокал прямо на шёлк покрывала, потянулся и зевнул.
- А я? Хорошая партия?
- Вы, сир?
Я сделал аккуратный глоток, чтобы не проглотить соринку и продолжил.
- Вы - партия самая лучшая.
- И вас не смущает, что я женат?
- А разве это моё дело, сир? - Спросил я. - Дело отца - блюсти честь дочери и подготовить достойное приданное.
- И какое приданное вы для неё приготовили? - Рассмеялся король.
Я пожал плечами.
- Теперь уже и не знаю. Хотел отделаться малым сундуком золота, а теперь уже придётся большой сундук закладывать.
- И сколько в вашем большом сундуке?
- Столько же сколько и в вашем.
Генрих закрыл глаза и закинул руки за голову, сомкнув пальцы в замок.
- Вот видите, Томас, осталось только развестись и все деньги Диаша наши. Мы теперь знаем, дорогой Питер, сколько у вас денег. Знаем! Но мы не дикари московиты.
- Да мне не жалко, сир. Особенно для зятя, - осмелился пошутить я.
- А для короля? - Спросил Генрих, открыв глаза и кинув на меня взгляд.
- Для короля тем более, сир.
- Вы были правы, Томас. Вы были правы...
Генрих встал с кровати.
- Что говорит Уолси?
- Уолси ищет возможность.
- Но не находит, - продолжил Генрих. - Или не хочет найти?
- Позвольте, сир?
- Да.
- Если вы о вашем разводе, сир, то и не найдёт. Пока император - племянник Екатерины, Рим не согласится на развод. Мои негоцианты случайно перехватили письмо императора к папе Пию. В нём император прямо угрожает сровнять Рим с землёй. Не теряйте времени, Сир, на уговоры папы. Позвольте рассказать вам историю про Московию?
- Ничего себе у вас негоцианты! - Удивился Генрих. - Налейте мне вина, Томас. А вы, Питер рассказывайте.
- Царь Василий был в точно таком же положении, как и вы, и даже ещё хуже. У него вообще нет детей, а он категорически не хотел передавать власть своим братьям. И он тоже задался целью развестись.
- Московия, вроде, не подчиняется Риму?
- Не подчиняется. И это вроде как проще, но иерархи не хотели давать добро на развод. Долго не давали. Десять лет Василий с ними мучился.
Я сделал паузу, позволив себе отпить из бокала.