На самом деле 4 августа 1941 года Качалов огнем танка пытался поддержать дрогнувшую пехоту. Прямое попадание тяжелого снаряда в танк — Качалов и экипаж танка гибнут.
Командир немецкого 9-го армейского корпуса генерал пехоты Герман Гейер вспоминал:
«На месте я смог убедиться своими глазами, насколько ожесточенными были бои под Ермолино 4 и ночью на 5 августа. Здесь осталось множество сгоревших и брошенных танков. В одном из них мы нашли убитого русского командующего…»
После этого он через переводчика объясняет жителям деревни Старинка:
— Это ваш храбрый командующий армией, похороните его, как положено…
Кстати, при проведении Ельнинской наступательной операции нашими войсками были захвачены штабные документы 9-го армейского корпуса. В одном из них сообщалось о гибели генерала Качалова в боях за деревню Старинка. Таким образом, к моменту суда над советским генералом ряд высокопоставленных командующих знали о гибели и невиновности Качалова, но ничего не предприняли, чтобы предупредить скорый и неправый суд. В 1943 году среди военнослужащих фронтов, особенно офицеров и генералов, утверждается мнение, что командарм погиб. Это угрожало карьере лукавого царедворца Мехлиса.
И из Ставки в войска пришла телеграмма за подписями Сталина, Жукова и Василевского, подтверждающая измену Родине генерала Качалова. В ней конкретизировалось, что «Власов, Качалов и другие… как теперь достоверно установлено… перебежали на сторону противника и в настоящее время работают с немцами против нашей Родины, против Красной армии».
Сразу после окончания войны находившийся в немецком плену генерал Лукин сообщил, что немецкие спецслужбы использовали факт необоснованного осуждения Качалова и репрессировании его семьи при обработке советских генералов и командиров других званий, оказавшихся в немецком плену, и склонении их к вступлению в армию Власова РОА.
Но и на это наша фемида никак не реагировала. Вдова Качалова находилась в ссылке. Ее сын — на воспитании у жены от первого брака. С 1947-го по 1951 год 6 раз поступали мотивированные ходатайства о пересмотре дела, и все они Генеральной прокуратурой СССР отклонялись. Власти боялись оказаться в испачканном мундире и покаяться.
Один из прокурорских работников полковник В. Н. Щекин на просьбы второй жены вернуть мать сыну отца, погибшего в бою, ответил: «Анна Ивановна, мы тоже знаем, что Качалов погиб, но пока жив Иосиф Виссарионович дело пересматриваться не будет».
А еще она была удивлена, узнав, что усилиями органов военной контрразведки — «выкормышами Абакумова» в трактовке нового руководителя МГБ С. Д. Игнатьева — доброе имя Качалова было восстановлено еще при жизни Сталина, но полная его реабилитация задержана по вине министра обороны СССР Н. А. Булганина.