— Да уж. Задали вы мне задачку, гвардейцы.
Андрей Георгиевич заговорил так неожиданно, что мы втроем разом вздрогнули. Но, похоже, зря — выражение лица у безопасника было если не добродушное, то хотя бы довольное. Похоже, он придумал, как относительно безболезненно выкрутиться из нашей щекотливой ситуации.
— Значит так. — Андрей Георгиевич прикурил очередную папиросу. — То, что в итоге обошлись без драки — это хорошо… А вот то, что Саша перед всем светом размахивал Кладенцом — это, сами, понимаете…
— Я не размахивал, — встрял я. — Так, зажег попугать…
— Неважно. — Андрей Георгиевич махнул рукой. — Главное, что никого не прибил. А остальное как-нибудь замнем.
— Может, Багратиону позвонить? — Я вспомнил недавний разговор с главой Третьего отделения. — Он тоже говорил…
— Ты с ума сошел — его светлость по такой ерунде дергать? — Костя покачал головой. — Нет уж, не надо нам Багратиона… Сам в город поезду. Навещу пару человек. Попрошу, чтобы не болтали лишнего.
— Уж попроси, Константин, — кивнул Андрей Георгиевич. — Я тоже… займусь. Может, и пронесет. Много они там увидели, в темноте-то?
— А с дедом чего? — тоскливо поинтересовался я.
— А деду мы пока говорить не будем.
Даже так?
— И не смотри на меня. Дед и с меня голову снимет, если узнает, что я тебя Кладенцу научил… Потом, может, даже наградит, но сначала — снимет. — Андрей Георгиевич усмехнулся — но тут же снова сердито нахмурился. — Только ты не думай, что проскочишь. Сами кашу заварили — самим и расхлебывать. И для тебя работа найдется!
А я и не против. Особенно если эта самая работа позволит хоть ненадолго вырваться из усадьбы в Питер. Может быть, даже снова заглянуть в «Кристалл»… да и вообще. Не сидеть же взаперти до конца лета!
— Андрей Георгиевич… а мне что делать? — жалобно простонал Славка. — Домой надо, отец волнуется, наверное, уже.
— В четыре утра? Постелим тебе где-нибудь. А утром прикажем в город отвезти — или Константин сам отвезет, ему по пути… А по-хорошему — посидел бы лучше здесь пару дней, а то без нас тебя Воронцов со своими янычарами выловит и в асфальт закатает. — Андрей Георгиевич пододвинул к себе пепельницу и протяжно вздохнул. — Лицеисты, мать вашу за ногу…
Когда я спустился вниз, воинство Арины Степановны уже вовсю гремело на кухне. Но на стол еще не накрывали — значит, проспал я часа три, не больше… и при этом почему-то ощущал себя полностью свежим.
Видимо, без чудовищ из мертвого города и бессовестной графини сон оказался куда крепче.
Славку я будить не стал. Он так и дрых на диване в гостиной под плащом Андрея Георгиевича, который закрывал его от пяток до кончика сопящего носа. Наверняка кто-то из прислуги уже успел здесь прибраться — но его благородие это не потревожило.