Разбойничек обмер и чуть не выронил оба кувшина.
— Алият, — вымолвил он наконец.
— Алият?.. — Ар‑Шарлахи нахмурился и недовольно посопел. Может быть, так оно и лучше… Главное, чтобы из своей каюты не выходила. А там, глядишь, проспится — успокоится малость…
— Ладно, неси, — разрешил он наконец. — Хотя постой… А сам почему выпил?
Разбойничек округлил большие выразительные глаза и потряс истово обоими кувшинами.
— Заставила… — плачущим голосом пожаловался он.
— Ладно, иди куда шёл! — Ар‑Шарлахи безнадёжно махнул рукой. — Только сам больше — ни капли, понял? Скажи: я не велел…
С этими словами он проследовал в свою каюту и, с маху повалившись на низкое ложе, перевернул песочные часы.
— «Я не велел», — злобно проворчал он, передразнивая сам себя. Можно подумать, она его и впрямь послушает!..
Ар‑Шарлахи не беспокоили довольно долго. Он уже в третий раз перевернул часы, когда в дверь постучал Ард‑Гев.
— Там Лако у борта, — сообщил он. — Спрашивает, как дела.
— А, Лако! — мигом воскреснув, Ар‑Шарлахи привскочил на ложе. — Зови его сюда… Кстати, а как дела?
Ард‑Гев уныло шевельнул густой бровью… Однако, как это ни странно, особого беспорядка на «Самуме» Лако не нашёл. Взрыв брани последовал лишь единожды, когда на глаза ему попался неумело припрятанный кувшин с вином, тут же и разбитый об голову хозяина. Дело, видимо, было в том, что команда «Самума» состояла в основном из бывших матросов да каторжан, а не из коренных разбойничков, как на «Белом скорпионе». Вот тех утихомирить и впрямь было трудно.
Проводив Лако, Ар‑Шарлахи решил на всякий случай заглянуть к Алият, втайне надеясь, что та уже упилась с непривычки и спит. Не дойдя трёх шагов до дверцы её каюты, он вдруг остановился. В каюте задыхались и ворочались.
— Ещё! Ещё!.. — злобно рычала Алият. — Ну!.. Давай!.. Сильней!..
«С ума сошла…» — облившись холодным потом, подумал Ар‑Шарлахи и рванул дверцу, вдобавок даже не запертую изнутри.
Как он и предполагал, в убывающем сером свете из небольшого иллюминатора глазам его представился шевелящийся на ковре складчатый ворох белой ткани, из которого сияли круглые, как злые луны, женские колени и ёрзающий между ними тощий мальчишеский зад.
— Вы что? — шёпотом завопил Ар‑Шарлахи, захлопывая за собой низкую дверь. — Хоть бы засов задвинули, дурачьё!..
Разбойничек вскочил, явив мужские достоинства солидных размеров, и уставился на главаря белыми обезумевшими глазами. Попятился, ткнулся лопатками в стену, и вдруг в руке его возникло узкое лезвие ножа.
Теперь уже испугался Ар‑Шарлахи. Секунду они молча смотрели друг на друга. «А ведь кинется сейчас…» — упала мысль.