— Кто ещё хочет что‑либо мне посоветовать?
Фраза прозвучала несколько оскорбительно. Кареглазый выпрямился и заметно побледнел. Остальные переглянулись. Желающих что‑либо посоветовать не нашлось.
— Хорошо, — сквозь зубы сказал Ар‑Шарлахи. — Своё решение я сообщу вам чуть позже. А сейчас — идите. Ты — останься, — добавил он, обращаясь к Алият.
Секунда прошла в недоумённом молчании, потом зашуршали плащи, зазвякал металл. Вздыхая, озабоченно перешёптываясь вполголоса и покачивая головами, люди поднимались с ковра, и вскоре комната опустела. Некоторое время Ар‑Шарлахи сидел с каменным лицом, выпрямив спину, потом вдруг ссутулился и затравленно посмотрел на Алият.
— Слушай, достань вина… — упавшим голосом попросил он.
Та, не говоря ни слова, вышла и вскоре вернулась с кувшинчиком. Тревожно заглянула в глаза.
— Не знаю, что делать… — подавленно пробормотал он, срывая восковую печать.
— Вроде он всё правильно говорил… — осторожно заметила Алият.
Ар‑Шарлахи сделал ей знак немного помолчать и, отведя повязку с лица, залпом осушил полную чашку. Перевёл дыхание, посидел, недобро прищурясь куда‑то в угол. Потом вскинул глаза на Алият.
— Кто он?
— В смысле — как зовут?
— Да хотя бы это!..
— Как зовут, не знаю, а кличка — Кахираб.
— То есть выходец из Пьяной тени?
— Ну да… Вчера поднял тень Ар‑Нау, привёл три корабля…
— Ар‑Нау? Так это же совсем рядом с кивающими молотами!
Алият замерла на секунду.
— Ты думаешь, что он… — она не договорила.
— Да уверен!.. — проворчал Ар‑Шарлахи, наливая вторую чашку. — Будь спокойна, без присмотра они меня не оставят… Что же делать‑то, а?
Последнюю фразу он произнёс самым жалобным тоном. Алият робко подсела и обняла его за плечи. Раба, во всём послушная господину. Раньше её надо было в бархан закопать…
— Да ничего тебе делать не нужно, — жарко зашептала она. — Они сами всё за тебя сделают. Ну что ты — хуже Улькара?..
— А что с Ар‑Аяфой?
Алият чуть отстранилась.
— Ты тут вообще ни при чём, — сказала она очень серьёзно. — Они сами подняли мятеж. Нас ещё не было в этой тени, так ведь?
— Да в том‑то и дело! — вскричал он в отчаянии. — Те, кто поднял мятеж, уйдут с нами! А те, кто не поднимал? Они‑то ведь останутся! В чём они виноваты?
— Ни в чём, — сказала Алият. — Но это ведь война. Всех не сбережёшь… Там люди ждут, — напомнила она, кинув на дверь. — Ты пей, да я спрячу…
В угрюмом молчании Ар‑Шарлахи выцедил вторую чашку и, отдав её вместе с кувшинчиком Алият, расстроенно буркнул:
— Зови…
Когда предводители отрядов и послы от взбунтовавшихся теней расселись, Ар‑Шарлахи уже восседал на подушках, как и подобает будущему владыке Пальмовой Дороги: позвоночник — прям, глаза — надменны.