— Ну и пылища... Как вы тут сидите?.. — Заскрипели половицы, новоприбывший обошел нашу теплую компанию и остановился напротив меня, упорно глядевшей в окно.
Я повернула голову, хотя могла и не поворачивать. Сразу, по голосу, с чувством глубокого сожаления я поняла, что пришел Павел, умудрившийся свести с ума Броньку.
Эти люди не были дураками. И им, судя по всему, было по силам подмять под себя империю Рокота. Правда, и они делали ошибки. Но ошибки не всегда являются признаком глупости. Признак глупости — неумение эти ошибки исправлять. Они умели думать. Они опутали этот город паутиной своего незримого присутствия, и даже вокруг меня крутилась целая прорва этих деятелей: двое в масках, совершающие полуночный «киднеппинг»; пиратская дружина, захватившая яхту Рокота; «папик» с «сынулей», азартно преследующие меня по пересеченной местности; очкарик с лысым, тошнотворный тип с облезлыми ушами; трое в микроавтобусе; Павел... «Наглая, циничная, беспредельная» организация и впрямь имела способных работников. Даже Рокот, давший своим людям команду просветить Павла, не нашел в его личине ничего подозрительного. Даже Бронька, имеющая нюх охотничьей собаки, разглядела в этом хищнике лишь гениального любовника. И тем не менее они завязли. Даже этих способных ребят умудрилась достать хитроумная бабенка по фамилии Царицына. Неужели этот груз настолько ценен? Неужели без него проблематичен переход империи под крыло «циничной, наглой, беспредельной» организации?..
— Нас пустили по ложному следу, — сообщил очкарик приятное для меня известие.
— Похоже на то, — кивнул Павел. — У нее подруга абсолютно «левая». Рассказала про Лидию Сергеевну даже такое, о чем я и не просил. Зверь, а не баба... — Очевидно, последняя фраза не имела непосредственного отношения к болтовне Хатынской между приступами самозабвенной «любви». Непроизвольно вырвалось. Что и подтвердило его дальнейшее поведение. Павел опустился на корточки, положил руки мне на колени и уставился в мои глаза своими голубыми гляделками идеального самца. — У вас замечательная подруга, Лидия Сергеевна. Мне было очень жаль с ней расставаться. Видит Бог, я не представлял, что в Сибири живут столь горячие почитательницы секса без границ...
Но я не видела в его глазах воспоминаний о той Броньке, что он оставил в своей постели. Его глаза несли вселенский холод, а слова не содержали эмоционального заряда. Он произносил их с усмешкой, а не с сожалением. Господи, ужаснулась я, какими же глазами он смотрел на Броньку, когда уходил от нее?..