За такие слова я бы Броньку по стене размазала. Моя Варюша тоже в этом году отличилась. Я в качестве теста на эрудицию поинтересовалась у нее, кто такой ефрейтор. «Ну ты, мать, и ту-ундра, — протянула Варюша, — заруби на носу: ефрейтор — это тот, кто играет на ефрейте...» Я не нашлась, что сказать. А мама ехидно заметила: «Тебе хоть стыдно за себя и дылду свою тринадцатилетнюю?»
Мы неплохо провели с Бронькой этот день. Запарковав машину, мы бродили по людной Народной. Эта улица в светлое время суток совсем не такая, как в ночное. На ней меньше порока. Мы шатались по многочисленным сувенирным лавкам. Бронька накупила бус из здешних членистоногих — так визжала от восторга, что прохожие озирались. Никогда не думала, что ей нравятся пауки. Приняли участие в местном «лохотроне» — я еле оттащила ее от барабана с «призами». Позаигрывали с российскими морячками — их из Севастополя доставляют, на солнышке погреться.
Между прочим, достойнейшая публика. Не хочу обижать их украинских коллег, но наши выглядят опрятнее, у них фуражки не мятые, почти все симпатичные и почти не грубят.
Мы прогулялись мимо кошмарного «Шинка», казавшегося в дневное время совсем безобидным. «Как жалко, что меня с вами не было, — расстроилась Бронька, услышав про наш с девчатами «пробег». — Я свою державу не люблю, конечно, подобающей дочерней любовью, я полячка, пся крев, но уважаю сильно и любой крашеной профуре за нее морду раскорябаю».
У заведения «Баламут», обозначенного как ресторан, Бронька встала. Мы зашли внутрь. Через час вышли, голодные и облегченные на сто гривен.
— Потрясающе, — ошарашенно бормотала Бронька, — а где же телятина с грибами? А курица по-провансальски? Слушай, а что это такое за двадцать гривен лежало в тарелке, маленькое и в тесте? Я вот тесто раскутала, а остальное как-то в желудок скользнуло...
— Это мясо рапана. Его на Береговой уличные торговцы продают. Без теста, и порция приличная. Гривны две или три — красная цена.
— Но мы же гуляем, — оправдалась перед собой Бронька, укоризненно посмотрев на меня. — Мы деньги проматываем. Чего нам жопиться-то из-за такой ерунды?
— Конечно, — кивнула я. — Гулять надо ширше.
От пуза мы налопались в демократичном, многолюдном и мерно качающемся на волнах кафетерии неподалеку от парка водных аттракционов. Там были и курица, и телятина с грибами... Вышли мы оттуда в состоянии серьезной качки, но довольные.
— Сыне-еньке... — благодушно протянула Бронька, показывая пальцем на море. Ослепительное солнце, растворенное в знойном мареве, рассыпало по воде мириады блесток.