А затем он выбросил вперёд ладонь.
Сначала мне показалось, что светится что-то вроде печати на ладони — знак треугольника, расчерченного на множество более мелких треугольничков. Через секунду я понял, что светится не сама ладонь, а тонкий амулет, цепочка от которого была намотана на руку парня. А ещё через секунду я рухнул прямо на холодный камень, пронзённый волной боли.
— Ну, да, — третьего удара не последовало, но шатен замер надо мной с монтировкой в руках — в угрожающей позе, готовый нанести удар в любой момент. — На зомби он не похож. Но сказал про отца. И он вскрыл могилу. Может, он даже достал из неё ту штуку!
— Он не вскрывал ту могилу, — блондин опустил руку; боль в моём теле погасла, но чувствовал я себя паршиво, так что пока даже не пытался приподняться. — Кажется, я понял. Могила его отца… и посмотри на его одежду. Он из неё вылез. Знаешь, я о таком слышал: люди впадают в кому, живут так годами, без еды, воды… потом очнулись — а жизнь уже прошла…
Шатен быстро и согласно закивал. Что за идиоты. Пролежать двадцать лет в могиле и остаться живым? Только придурки могут поверить в такое. Тем более, меня на той свадьбе буквально надвое разорвало.
Я снова прислушался к себе. Мана после создания тела из ничего почти на нуле, но это ничего не значит; будто меня можно брать голыми руками. С другой стороны, голова раскалывалась, и магический удар не прошёл даром.
— И кто ты там у нас, значит? — с неприятной усмешкой блондин нагнулся и поднял могильные плиты. — Артур Готфрид. Не слышал.
— Что-то он слишком здоровый для коматозника, — произнёс шатен, так и стоя в полузамахе. Он сильно нервничал, опасаясь, как бы я чего не выдумал… и действительно, я мог.
Он — ерунда. С монтировкой или без, он — пустяковая цель. Вот его приятель виделся мне куда более опасным противником. В конце концов, у шатена тоже был амулет, но в ход он пустил именно монтировку.
«Нападая, ты не просто наносишь первый удар», — говорил Виссарион. — «Нападая, ты берёшь инициативу, задаёшь тон всему бою. Сделай первый удар страшным — и противник будет бояться тебя весь бой. Сделай первый удар неожиданным — и враг весь бой будет делать ошибки, опасаясь подвоха и хитрости. Ну, а если хочешь проиграть — сделай первый удар просто первым ударом». Я не всегда и не во всём был согласен с учителем, но здесь он был совершенно прав.
— Не суетись, — блондин швырнул плиты в сторону. — Он уже прекрасно понял, что брыкаться не получится, и сейчас слушает.
Он широко улыбнулся мне.
— Слушай-слушай. Тут есть что рассказать; ты долго спал и многое пропустил, друг.