Какое-то время Люк молчал, переваривая услышанное; затем поглядел на меня уже более осмысленным взглядом.
— Так… зачем драконы это делают? Зачем похищают аристократов?
Ого. Парень умнеет, хотя и чересчур медленно. Умение задавать вопросы — первый шаг на пути к тому, чтобы начать вообще думать самостоятельно.
— Власть, — сообщил я. — Драконов привлекает всё ценное, а что может быть ценнее власти? Они чуют что-то такое в крови наследников престола, и для них это как наркотик.
Я взмахнул рукой.
— Драконы ведь и золото ценят не само по себе, а потому, что люди сделали из него сокровищем. Если бы люди расплачивались яблочными семечками или соломой — драконы собирали бы их. Просто осознай, что драконы куда древнее людей как вида, и они видят мир… иначе. Люди создают из общего частное, дают каждой вещи своё название, делят на множество подвидов. А драконы… видят всё в первозданном виде. Власть это власть. Богатство это богатство. Мощь это мощь.
Я поглядел на Люка; тот стоял, разинув рот. Отлично, это именно то, чего я и добивался. Что ещё стоит сейчас у него перед глазами, как не образ дракона — древнего, могущественного, непостижимого?
Но нужно закрепить эффект. Сделать эту картинку в его подкорке более устойчивой, чёткой и устрашающей.
— Говорят, драконы были первыми разумными существами в мире, — я говорил твёрдым и слегка пафосным голосом — как тогда, на совете Отряда. — Не знаю точно, так ли это, но знаю, что время они мерят не годами, а столетиями. Сам понимаешь, как они видят людей — маленьких, хрупких, слабых, живущих один миг.
— Люди убивают драконов… — пробормотал парень. — Сколько легенд говорит об этом…
— Сколько? — я сощурился. — Десяток, два десятка? Исключения, ставшие знаменитыми лишь потому, что это редкостное чудо. А сколько людей убили драконы? Нет, не людей — народов, королевств?
Возможно, я немного преувеличивал, а возможно, и нет; я не вдавался в подробности. Главным сейчас было впечатлить Люка, и я уверенно этим занимался.
— Дракон — это воплощённое могущество, — заключил я. — Неостановимая преграда, живущая по своим правилам. Легенда во плоти, прекрасная и ужасная одновременно.
Взмах рукой — и фигура парня передо мной замерцала, затем пошла пузырями, будто кипящая жидкость. Детали размылись, сливаясь в одно большое чёрное пятно — а затем начали появляться вновь, на этот раз становясь… чем-то иным.
Расчёт оказался верен; образ ящера действительно впечатался простодушному и впечатлительному пареньку в подкорку, и теперь его подсознание воспроизводило этот. Вот взметнулись вверх кожистые крылья, выгнулась длинная шея…