— Чёрт бы вас побрал, — Герда сощурилась; воздух жёг уставшие лёгкие, колени разламывались пополам, но она продолжала стоять и смотреть прямо на существо. — А я, по-вашему, кто? Я прошла весь путь! Выполнила всё, что нужно было, теперь вы обязаны…
— Сенат ничего тебе не обязан, — в голосе твари чувствовалась даже не угроза, а скорее… ленивое любопытство. — Кто сказал тебе, что, пройдя путь, ты подчинишь Нас?
Герда помотала головой.
— Так это неправда?
Сенат снова рассмеялся — на этот раз коротко, по счастью.
— Пройдя через ловушку пространства, ты сумела найти Нас. И только.
Может, это новое испытание? Остаться твёрдой, настоять на своём?..
Нет. Герда никогда не была наивной дурочкой, и прекрасно понимала, что, принимая помощь от неизвестно кого, не стоит надеяться, будто его слова окажутся правдой на сто процентов. Хотел её новый «союзник» заманить её сюда для какой-то цели, или искренне не знал, чем всё обернутся — уже, в сущности, неважно.
— Тогда почему я ещё жива? — она развела руки в стороны. — Я три дня шла, не сворачивая, не останавливаясь и не оборачиваясь. Как в какой-то чёртовой сказке. И всё для чего?
На счету у Герды было три десятка походов в Туман — и, честное слово, она бы с радостью предпочла любые сражения с монстрами тому пути, что был у неё за спиной. И дело тут не в уставших ногах и не в звуках позади — дело в надежде слишком тонкой.
Разве она не знала, чем всё кончится? «Существо, что ждёт своего повелителя, способного подчинить его, показать, что он достаточно силён». Кем бы ни был тот тип, что прислал ей информацию, вряд ли им двигал чистый альтруизм. Слова звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой, и слишком ценно, чтобы ими разбрасывались просто так.
Тем не менее, она пошла — понимая всё это, но также понимая, что если есть хотя бы шанс…
И вот шанса, оказывается, никогда и не было. Герда смотрела на Сенат без страха, но… с оборванной болью в груди.
Сенат колыхался; его вязкое тело ни секунды не пребывало в неподвижности, изменяясь и трансформируясь — но взгляды сотен глаз неизменно смотрели на девушку.
— Твоя ненависть, — проревело существо. — Так сильна… и так похожа на нашу. Вот почему ты ещё жива.
Ну разве, бл*дь, не чудесно?
— Да что ты знаешь о ненависти? — выплюнула Герда.
Пасти вновь клокочуще рассмеялись.
— Мы — Сенат, — повторили они, — и мы и есть сама ненависть.
Миг — и одна из пастей оказывается прямо перед ней; глаза смотрят в её собственные, находясь с ними на одном уровне. Ещё миг — и они уже перетекли на другое место.
— Нас тысяча, — продолжил Сенат, — но нас объединяет одно.