— Совершенно неожиданно, — доверительно сообщил ей Голос. — Меня там не было, конечно, но я случайно выглянул… — Дальше его слова невозможно было расслышать. — …сосредоточенно… крайне необычно…
— В самом деле?
— Блонди… дрожь…
— Нет!
— Честное слово.
В этот момент они прошли через арку в декорациях на сцене и увидели Перегрина. Воцарилось очень неловкое молчание.
— Доброе утро, — бодро сказал Перегрин.
— Доброе утро, Перри. Э-м-м… Доброе утро. М-м.
— Вы говорили о вчерашней грозе.
— А? Да. Да, о ней. Я говорил, что гроза выдалась сильная.
— В самом деле? Но вас же здесь не было.
— Нет. Я видел ее в окно. В Вестминстере — ну, в Пимлико.
— А я не видела, — сказала Нина. — Вообще-то нет.
— А вы заметили, что старый навес на берегу рухнул? — спросил Перегрин.
— А! — сказал Баррабелл обычным голосом. — Так вот что изменилось!
— В него попала молния.
— Надо же!
— В разгар грозы.
— Не в театр.
— Нет, — с жаром согласились оба. — Не в наш театр.
— Вы слышали о том, что произошло с Блонди?
Они что-то промычали в ответ.
— Она была здесь, — сказал Перегрин. — Как и я. У Блонди пунктик касательно молний и электричества в воздухе. У моей матери то же самое. Ей семьдесят лет, и она очень бойкая дама.
— Правда? — сказала Нина. — Как здорово.
— Она в отличной форме, но электричество во время грозы доставляет ей беспокойство.
— Понятно, — сказал Баррабелл.
— Это вполне распространенный случай. Как искрящаяся кошачья шерсть. Нина, дорогая, — сказал Перегрин, обхватив ее за плечи, — сегодня утром придут три мальчика — прослушиваться на роль ребенка Макдуфов. Будь ангелом, пройди с ними эту сцену, пожалуйста. Вот их фотографии, взгляни.
Он открыл номер театрального журнала на странице с детьми-актерами. Там были фотографии трех маленьких гениев. Двое были до нелепости разряжены, вид у них был невинный, но за ним вполне угадывалось скрытое самодовольство. Третий был одет в нормальную одежду и имел дерзкий вид.
— Вот в этом что-то есть, — сказала Нина. — Мне кажется, его я смогла бы обнять. Интересно, когда сделали это фото.
— Кто знает? Его зовут Уильям Смит, это привлекает. Двух других, как видишь, зовут Уэйн и Седрик.
— Маленькие чудовища.
— Может быть. Но никогда нельзя сказать наверняка.
— Придется проверить, — сказала Нина, вернув себе самообладание и твердо решив не связываться больше с Баррабеллом-Банко.
Пришла девушка из кабинета управляющего и сказала, что юные актеры прибыли — каждый в сопровождении родителя.
— Я приму их по одному в репетиционном зале. Нина, дорогая, ты пойдешь?
— Да, конечно.
Они ушли вместе.