— Я тоже так думаю. Бедняга. А вот и администрация. Предоставим им слово.
Они сложили показания в портфели и незаметно устроились на стульях у стены.
Члены правления прошли через зрительный зал и сцену через суфлерскую будку, а оттуда вошли в актерское фойе. Вид у них был необычайно торжественный. Старший попечитель сел за стол посередине, а Уинтер Моррис с краю.
— Боюсь, — сказал старший попечитель, — что стульев на всех не хватит, так что воспользуйтесь теми, что есть. А, вот несут еще.
Рабочие сцены внесли стулья из гримерных. Последовали взаимные проявления любезности. Три дамы заняли диван. Саймон Мортен встал позади Мэгги. Она обернулась, чтобы что-то ему сказать, и он положил руку ей на плечо и склонился к ней с видом собственника. Бледный Гастон Сирс в темном костюме стоял в стороне, сложив на груди руки, словно носовая фигура корабля, принесенная сюда по такому случаю. Уильям и его мать стояли в глубине комнаты. Брюс Баррабелл занял одно из кресел. Рэнги и девушки стояли вместе у дверей.
А у самой стены тихонько сидели рядом Аллейн и Фокс, которые, надо полагать, рано или поздно должны были предъявить кому-то из труппы обвинение в убийстве главного актера путем обезглавливания.
Старший попечитель произнес свою часть обращения. Он не задержит их надолго. Все они глубоко потрясены. Они имеют право как можно раньше узнать о решении, принятом правлением. Обычная процедура передачи главной роли дублеру не состоится, так как решено, что продолжение постановки окажет слишком большое давление на труппу и на зрителей. Было трудно принять это решение, поскольку постановка имела огромный успех. Однако после долгих мучительных размышлений было решено возобновить постановку «Перчатки». Актеры на главные роли уже назначены. Если они посмотрят на доску объявлений, то найдут там их фамилии. На четыре хорошие роли все еще никто не назначен, и мистер Джей будет рад всем, кто пожелает попробоваться на них. Репетиции начнутся на следующей неделе, то есть через неделю, считая от завтрашнего дня. Пусть актеры зайдут вечером в администрацию, и мистер Моррис выплатит им жалованье за «Макбета». Он благодарит их всех за проявленное терпение и просит на минуту встать, чтобы почтить память сэра Дугала Макдугала.
Они встали. Уинтер Моррис взглянул на часы. Эта минута казалась бесконечной; раздавались странные тихие звуки — вздохи, приглушенный удар, телефонный звонок, чей-то мгновенно замолчавший голос; и никто на самом деле не думал о сэре Дугале, кроме Мэгги, боровшейся со слезами. Уинтер Моррис сделал решительный жест, и молчание закончилось.