и его маленькая попутчица, по виду старшеклассница, – самым невероятным образом погибают во время любовных утех. И их тела тоже вскоре оказываются в лесу. А уже в дальнейших бедах Катакури следует винить и местного проходимца, который почему-то выдает себя за британского офицера и племянника королевы Елизаветы, и обезумевшего убийцу, и наряд полицейских, и даже извержение вулкана и т. д.
Особо любопытно то, что весь этот немыслимый спектакль театр абсурда проходит легко и весело, и подобно классическому мюзиклу сопровождается пением и танцами. Как правило, это происходит в самые лирические моменты развития сюжета, но чаще всего герои пускаются в песни и пляски, благополучно захоронив очередной труп. Но что более всего бросается в глаза в этом невероятно искрометном фильме – совершенно нетрадиционное отношение режиссера к самой смерти: смерть здесь теряет свою значимость, ее, оказывается, можно попросту не замечать.
Постояльцев-покойников своего отеля члены семьи Катакури дружно и радостно закапывают вместе с другим ненужным хламом неподалеку от дома и поют о светлом будущем, а полуразложившиеся трупы бодро встают из могил и с удовольствием танцуют вместе с ними. А чего горевать: ведь для всех Катакури это – всего лишь чужие люди и чужая смерть, а их жизнь продолжается. Но и когда смерть приходит в их дом, эти неисправимые оптимисты не сильно печалятся о случившемся. Правда, на сей раз для всеобщего ликования находится другой повод: смерть дедушки для них – это лишь логичное завершение жизни, своевременное, понятное и радостное событие. Дело сделано, и можно умирать, а вернее, как в фильме, вознестись на небеса, словно на скоростном лифте.
Фильм начинается с очень смешного анимационного эпизода, а заканчивается полным хэппи эндом… Любой другой режиссер сделал бы из всей этой невероятной перипетии событий целых пять картин, а то и больше. Но Миикэ никогда не жалеет своих идей – он буквально фонтанирует ими. Вот почему сразу же после «Счастья семьи Катакури» он начинает снимать еще один, третий по счету в 2001 г., фильм о семье, который так и называется «Семья» («Family»).
Правда, это уже совсем другая кровавая история, наполненная сценами насилия и убийств и вновь возвращающая нас в мир гангстеров. Но и к насилию, как и к смерти, в своих фильмах Миикэ также уже привык относиться по-другому. «Я знаю, что насилие и зло – это совсем не одно и то же, – говорит Миикэ Такаси. – Есть зло, и есть добро. И в борьбе между ними возможно насилие»118. И именно обо всем этом повествует его фильм.