. Другие же настаивают на том, что «попытка прямого соперничества с императором „дзицуроку“ и вообще японского кино, Киндзи Фукасаку, завершилась для Миикэ провалом. Его ремейк шедевра 1975 г. „Кладбище чести“, „Новое кладбище чести“ („New grave of honor“/ „Shin jingi no hakaba“) 2002 г. стал затянутым и историческим парафразом великого фильма»
125. Но было ли это соперничеством или просто Миикэ решил воздать дань этому знаменитому японскому кинорежиссеру? А может быть, на это его подвигнул другой его коллега по кинематографическому цеху, Сакамото Дзюндзи, выпустивший за год до этого свой ремейк классического гангстерского экшна мастера «Битва без чести и жалости»?
Вообще-то, Миикэ никогда не был падок на громкие имена, не создавал себе кумиров, да и, судя по его же собственным признаниям, отрицал всякое влияние на свое творчество таких прославленных мастеров экрана, как Имамура Сёхэй, Судзуки Сэйдзюн и др. Как-то он даже признался, по крайней мере, по поводу последнего, что видел не больше двух его фильмов. При этом не исключено, что это, как всегда у Миикэ, одна лишь бравада. Но Фукасаку Киндзи – это отдельный случай в его творческой биографии, несмотря на то, что между этими двумя мастерами всегда простиралась дистанция огромного размера. Они впервые встретились в Роттердаме на кинофестивале. В 2000 г. там с невероятным успехом прошла персональная ретроспектива фильмов знаменитого классика, а Миикэ стремительно ворвался в мировое кино со своим нашумевшим фильмом «Кинопроба» («Одисён», 1999).
Ровно через год Фукасаку привез туда свои «Королевские игры», а Миикэ показывал «Город потерянных душ». И как писали потом очевидцы, «…когда благообразный седой классик приехал в Роттердам, он увидел среди своих фанов маленького, хиппового, выкрашенного „под седину“ Миикэ. Так и их фильмы, при всей внешней несхожести, принадлежат одной и той же неиссякающей и заразительно энергичной струе японского „палпа“»126.
Что такое «палп»? Ответить трудно, так как в дословном переводе «палп» – это такая бумага, и даже не бумага вовсе, а полуфабрикат для бумаги, расползающийся в руках лист плохого качества. Это понятие впервые появилось в Америке: так назывались быстро завоевавшие популярность в конце ХIХ в. журналы, выпущенные массовым тиражом на самой дешевой бумаге. Они предназначались для массового читателя, привлекая их и в буквальном смысле бросовыми ценами, и своим интригующим, захватывающим содержанием. Там печатались самые головокружительные сюжеты с непременным продолжением – детективы, приключения, вестерны, готика, рассказы о пиратах, золотоискателях и т.д., то есть своего рода бульварная литература во всем своем разнообразии, все то, что никогда не увидишь в официальной прессе.