Новое японское кино. В споре с классикой экрана (Катасонова) - страница 152
Но тут неожиданно появляется его сын, и между ними завязывается драка, во время которой Асами падает с лестницы и, сломав шею, моментально умирает. Наблюдавший за этим страшным поединком полуживой отец просит сына позвонить в полицию, а затем, опять уйдя в забытье, продолжает свой неожиданно прерванный диалог с теперь уже мертвой возлюбленной. А буквально за минуту до финальной сцены показан еще один флешбэк: Аояма мирно гуляет по берегу моря вместе со своей Асами…
О нетрадиционной любви снимали многие режиссеры и достаточно много фильмов: «Пианистка» Михаэля Ханеке и «Некромантик» Йорга Буттгерайта, «Экстремальная любовь» Марии Мартинелли и др. В «Кинопробе» все еще сложнее, чем в европейском кино. Здесь меньше говорится о душевной или физической близости героев, чем о жестокости и боли. «Боль – всего лишь одно из проявлений жизни. Только познав настоящую боль, познаешь самого себя», – эта идея пронизывает весь фильм. А еще в фильме хорошо показаны два подсознательных, отличающихся от общепринятых норм стремления: женского – доминировать и мужского – подчиняться.
«Кинопроба» («Одисён», 1999)
И тут невольно начинаешь понимать, что имеешь дело не только с особым складом мышления режиссера, но и иными традициями культуры. Сразу же на память приходит и Мисима Юкио с его болезненной философией неразрывной связи красоты и смерти, и Танидзаки Дзюнъитиро с его женскими образами зла, воспевавшего красивых демонических женщин с их садистскими наклонностями – абсолютными властительницами судеб слабовольных мужчин и т. д. Но, как всегда, Миикэ окончательное суждение оставляет за зрителем, предпочитая лишь молчать или отшутиться по тому или иному поводу. Ведь, как правило, он несерьезен, и эта несерьезность порой пугает. Он смеется над всем: жизнью, любовью, смертью… Но, может быть, этот смех – всего лишь новая модель поведения в новом культурном пространстве, слишком уж много на свете страшного, чтобы всего этого бояться.
Миикэ, несмотря на свою экстравагантность, обычный с виду японец, который легко затеряется в толпе. Он невысокого роста, с неизменными черными очками на носу, беспрестанно курит. Несмотря на шестой десяток прожитых лет, необычайно подвижный и моложавый, слишком улыбчив, чтобы казаться угрожающим. Правда, свои рано поседевшие волосы он время от времени красит в цвет прелой соломы или вовсе сбривает наголо. В нем чувствуется постоянно натянутый нерв и мучительное одиночество, вызов которому он бросает своими фильмами. Ему неважно, что снимать, лишь бы снимать и знать предмет, о котором рассказывает, а потому он готов экранизировать и популярный комикс, и эстетский роман. А еще он не любит счастливый конец в своих фильмах.