Здесь история достигает кульминации, вызывая целую цепь вопросов. И главный из них, действительно ли этот фильм документальный? Особенно в этом смысле впечатляет финал ленты, когда в последних кадрах Кавасэ-режиссер и она же главная героиня картины в одном лице, преодолевая смущение и природный стыд, обнажается на экране перед зрителями, демонстрируя рисунок огромной бабочки с распахнутыми крыльями на своей спине. Теперь и у нее появилась точно такая же татуировка и точно на том же месте, что и у ее отца. И эта порхающая бабочка, наконец, навсегда объединила их.
Другое дело – бабушка, которая всегда была рядом с Кавасэ с младенческого возраста. Прославленная внучка любила ее снимать и снимала много на протяжении более 15 лет, сделав главной героиней, по меньшей мере, шести своих фильмов. Об их трогательных и непростых отношениях повествует целая документальная трилогия – «Улитка» («Катацумори», 1994), «Увидев небо» («Тэн, митакэ», 1995) и «Солнце на горизонте» («Хи ва Катабуки», 1996) – истории, рассказанные от первого лица. Эти и другие документальные работы режиссера больше похожи на видеодневники, в которых она откровенно исповедуется перед своим зрителем, не скрывая сокровенных личных тайн. И, пожалуй, одной из них, самой лиричной и трогательной, является лента «Рождение и материнство» («Таратимэ», 2006), где Кавасэ вновь снимает свою бабушку в канун ее 90-летия, уже тяжелобольную и страдающую прогрессирующим старческим слабоумием.
Картина начинается с пронзительной сцены, в которой эта старая женщина принимает ванну. А Кавасэ крупным планом снимает ее старое обнаженное тело, дряблую грудь, в микроскопических подробностях фиксируя каждую деталь. Одновременно с этим монтажной рифмой следует съемка ее собственной груди во время осмотра у врача. А вслед за этим камера неожиданно запечатляет героиню в момент внезапно нахлынувшей на нее вспышки гнева, когда та обрушивается с незаслуженными упреками на бедную старушку в день ее рождения, неожиданно вспомнив какой-то неприятный эпизод из своего детства. В ответ бедная женщина со слезами на глазах начинает просить у внучки прощение. Но та уже забыла о своих обидах и вновь преисполнена любви и нежности к своей «второй матери». А затем мы видим, как бабушку уже везут на машине «скорой помощи», а вслед за этим показана ее смерть и недвижимое тело.
Как бы по контрасту с этой смертью Кавасэ в этом же фильме со столь же беспощадной откровенностью фиксирует на пленке рождение собственного ребенка, направив камеру на себя и демонстрируя во всех подробностях процесс родов, от появления головки новорожденного до перерезания пуповины, снятый в режиме реального времени. Проходит несколько лет, и чуть подросшего мальчика она отводит на могилу своих приемных родителей. Сын и бабушка – начало и конец жизни. И все это происходит всего за 40 минут экранного времени, на протяжении которого зрители испытывают огромное эмоциональное потрясение, соприкоснувшись с простыми истинами человеческого существования, которые мы не умеем ценить, а потому предпочитаем о них не говорить.