Дело в том, что Одзу, как и Корээда, всю жизнь снимал, по существу, один и тот же сюжет о современной японской семье в жанре сёмингэки – простые реалистические истории из жизни обыкновенных людей. Так что у обоих мастеров, можно сказать, общая тема творчества: японская семья и ее трансформация в современном обществе. В стилевом отношении их работы также близки между собой. Это молчаливо-созерцательные живописные картины, где повествовательный рисунок складывается не из событий или конфликтов, а построен на переживаниях, чувствах с акцентом на детали, волнующие своей красотой пейзажи и т. д. При этом и тот и другой режиссер используют отстраненный стиль повествования, стараясь не вмешиваться в ход событий, в души своих персонажей и адресуя все вопросы самому себе и своему зрителю.
На явные параллели творчества Корээда с Одзу многих натолкнули и съемки в помещениях с камерой на уровне пола (татами), впервые использованные в картинах японского классика, которые Корээда время от времени также применяет в своих работах (например, «Свет иллюзии»). И наконец, мы сравниваем их, потому что их фильмы имеют схожий вкус, вернее, даже послевкусие, которое открывает глубокое ощущение жизни. Но, пожалуй, самое главное, что объединяет этих мастеров экрана, – это редкий в современном кино гуманизм.
Конечно же, между этими двумя режиссерами существуют и свои различия. И, наверное, главное в том, что взгляд Корээда обращен не на распад, разрушение семьи и поиск новых форм сосуществования, как у Одзу, а на семейную гармонию, пусть временную и утопическую, но дающую надежду на то, что эти формы уже, наконец, найдены. Вот почему, по мнению кинокритика З. Абдуллаевой, Корээда «склоняется не к философии приятия, а к философии подрыва любого внешнего порядка во имя создания коллективной формы жизни, объединяющей „своих“ и „чужих“. Вместо поколенческих разрывов, неизбежного и естественного с течением жизни отчуждения членов семьи, запечатленных Одзу, Корээда обустраивает в последнем фильме гармоничное сообщество, основанное на неподчинении закону, общественному договору, социальным установлениям. Это новость. И – содержательная радикальность»190.
Возможно, именно по этой причине сам Корээда, судя по его высказываниям, старается уйти от прямых параллелей с творчеством Одзу, ссылаясь на то, что «у них разные стили и содержание фильмов». «Я всегда стараюсь поблагодарить за это сравнение, – заявляет он. – Но я думаю, что мои работы более походят на фильмы Нарусэ Микио и Кэн Лоуча»191. Заметьте, Корээда не ссылается на признанные в мире авторитеты семейного кино, такие как, к примеру, Ингмар Бергман и братья Дарденны, а говорит о Кэне Лоуче – британском представителе остросоциального кино.