Во второй раз мама выходила замуж по большой любви. Потому что дня не могла прожить без любимого. Но счастлива она тоже не была.
— И что же ты хочешь этим сказать, Мелли? — Гуннар посмотрел на нее внимательно, словно пытаясь прочитать в ее глазах ответ на свои вопросы. — Что вся эта любовь — полная чушь, как пытаются убедить нас почтенные старцы? И все равно, что бы будешь делать, семейное счастье — это только для простолюдинов.
— Нет, — Мелисса слегка улыбнулась, отрицательно качая головой. — Всего лишь, что любовь — слишком зыбкая основа, чтобы строить на ней свою жизнь.
— А на чем ты предлагаешь ее строить? — Хмыкнул принц, не ожидавший такого, как ему показалось, цинизма от молодой девушки. — Выгода — основа не менее зыбкая. Сегодня выгоднее быть со мной, завтра — с каким-нибудь вотанским герцогом…
— Уважение, забота, осознание своего долга… Простите, Ваше Высочество! — Момент был упущен и девушка суетливо засобиралась. — Желаете что-нибудь еще? Или мне прислать Лору, чтобы убрала посуду?
— Спасибо, Мелли! — В отличие от хозяйки, гостя нарушения этикета совершенно не смущали. — Пришли Лору. И, если не возражаешь, мы задержимся у тебя до завтрашнего утра. Мне надо кое-что обдумать, прежде, чем возвращаться в столицу.
— Как пожелаете, Ваше Высочество! — Мелли сделала небольшой книксен, — Это честь для нас.
Мелли убежала, а Гуннар остался в комнате, обдумывая последний разговор. „Осознание своего долга“, говорите… Да, пожалуй, на этом можно сыграть. В конце концов, все девушки в списке происходят не просто из знатных, из надежных семей. Их отцы — давние соратники короля. Уж наверняка они постарались воспитать своих дочерей соответственно.
Вот только сложно объяснить шестнадцатилетней девочке, что отныне вся ее жизнь — это исполнение долга? Каждый вечер ложиться в постель с мужчиной — долг. Рожать детей — долг. Даже балы и приемы, которые так любят молодые девицы, из развлечения теперь превращаются в долг, где ты не развлекаешься, а служишь чем-то вроде декорации. Или почетного трофея, что еще хуже.
Откинувшись в кресле и прикрыв глаза. Принц Гуннар вспоминал отцовский список, пытаясь сопоставить имена с образами претендентов, всплывающими в его памяти. Взять, например, Ивоне — хорошая девочка, милая пышечка, скорее, даже слишком милая и хорошая для своих почти семнадцати лет. Пообщавшись с ней, возникает желание вручить ей конфетку и поправить бантики на косичках.
Вспомнив о бантиках и косичках, Гуннар вспомнил так же, как вечно злилась Мелисса на мать за многочисленные рюшечки и бантики. Да уж, характер не обманешь, маленький стойкий солдатик доказал всем на деле, кто и чего стоит. А что было бы, окажись на ее месте Ивоне? Или та провинциалочка, с которой он имел неосторожность пофлиртовать на Королевском балу? Как там ее звали? Ливи? Лили?…