Доказать редко что удается. Но выглядит это так, словно кто-то очень умело расчищает дорогу к трону вотанскому отпрыску. На семью моего деда, например, покушались с завидной регулярностью.
— Но если дети не рождаются, тогда все это не имеет смысла? — Мелли растерянно смотрела на мужчин, понимая, что это совсем уже не шутки.
— Есть некоторые юридические лазейки… — Гуннар неопределенно помахал рукой.
В общем, дальше — не столь важно. Главное, к фразам вотанцы уже даже не суются, некоторым из покушений дядя лично был свидетелем. Венды традиционно женятся только на своих.
— А теперь они взялись за тебя?
— Это-то и настораживает. — Гуннар нахмурился. — Знают ведь, что мама — фразская принцесса. Но действуют настолько нагло, словно заранее уверены в успехе.
— Поэтому вам понадобилась я?
— Нам (им) понадобилась здравомыслящая девушка из хорошей Люнборгской семьи. Ты понадобилась лично мне. — Принц очаровательно улыбнулся. Но Мелли только головой покачала, закусив губу.
„Не верит“ — понял принц. „Не дура“ — сделал вывод барон.
Разговор плавно перешел на всяческие житейские мелочи. Утром принцу с бароном предстояла долгая дорога. Гуннар охотнее всего взял бы Мелли с собой, но она отказалась.
— Ну, Ваше Высочество, сами посудите, куда нам сейчас срываться? — Рассудительно уговаривала его она. — Мне к посевной готовиться надо. Гардероб, опять же, не упакован. Мальчикам все новое справить надо, в столице ведь дорого непомерно.
Вы езжайте, пока дороги совсем не развезло. А мы с делами управимся и спокойненько, по подсохшей дороге, поближе к свадьбе… Спешить ведь некуда, не верю я, что такое торжество как свадьба во дворце за неделю организуется.
— Мелли, — кажется, принц слегка опешил от такой отповеди, — я для кого сейчас тут все это рассказывал? Ты подумала, что станет с вами, если сейчас всенародно объявить, кто стоит на дороге вотанской свадьбе?
— Но ведь заговор раскрыт правда? Не могут же он просто так взять и приехать сюда? — Мелисса побледнела. Почему-то об этой стороне жизни королей и принцев она не задумывалась. Точнее, эта сторона всегда казалась ей настолько далекой, что ее это точно никогда не затронет.
— Госпожа, — голос барона звучал, словно бы, несколько виновато. — Когда идет война, врага можно узнать хотя бы по форме и гербам на щите. А когда раскрываешь заговор, никогда не знаешь, кого придется ловить завтра. В последнем заговоре участвовала одна… кгм… дама, так она семнадцать лет не вызывала никаких подозрений. А потом собственную родню под топор подставила, чтобы вотанцам угодить.