— Но тогда… — пробормотал комиссар, наконец изловивший свою мысль. — Тогда какой же смысл… Запирать, выпускать, приманивать, отпугивать… О Господи, — он резко поднялся, — Риган прав. Их двое.
* * *
— По–моему, он не в себе, — довольно–таки грубо заявил дворецкий своему господину и повелителю.
— Но в своем роде предположение логичное и многое объясняет, — заметил Лонгсдейл.
Бреннон раздраженно цыкнул на них из–за стола. Айртон Бройд, как назло, умотал на какую–то гнусную благотворительную встречу в мэрии ради улучшения облика полиции в глазах власти. Натан строчил шефу доклад, торопясь поделиться мыслями, а пес бродил по кабинету, все время принюхиваясь то к одному, то к другому. Наконец Лапа зачем–то полизал подоконник, поскреб когтями пол под ним и выскользнул из кабинета. Бреннон машинально проследил за собакой — через открытую дверь он увидел, что пес обнюхал дверную ручку комнаты с уликами, покусал, задумчиво облизнулся, зубами потянул на себя и скрылся в комнате. Комиссар встряхнул головой и снова сосредоточился на докладе.
— Ваша племянница в безопасности. Я позаботился о защите дома.
— Ага, пока оттуда не выйдет, — нагло вставил дворецкий. — Или не впустит кого–нибудь.
Бреннон вскинул на него взгляд. Рейден быстро отвел глаза.
— Ты, — неприязненно процедил комиссар. — Опять недоговариваешь? Ей–богу, зря вы меня остановили, Лонгсдейл. Вашей прислуге необходима трепка.
— Ой ли, — хмыкнул колдун, — остановили меня, а не вас, не то бы…
— В самом деле, — холодно сказал Лонгсдейл, — я и сам могу побеседовать с вами по душам.
Рейден стушевался.
— Ему не понравится, — он кивнул на комиссара. — Это ж его племянница гуляет под руку с чернокнижником.
— Заткнитесь оба, — буркнул Натан. От мыслей о Маргарет у него внутри все кипело, а он хотел сосредоточиться на докладе. Разговор консультанта с дворецким тоже прервался — Лонгсдейл, задумчиво нахмурившись, отошел к окну и принялся водить пальцем по подоконнику. Потом рассеянно этот палец облизал, понюхал кипу бумаг, которые Бреннон сгрузил на окно, чтобы освободить стол, и вышел следом за собакой. Рейден проводил его тихим, почти страдальческим вздохом. Натан с удивлением понял, что еще способен на сочувствие.
— Тяжко, да?
— Каждому свое, — пробормотал дворецкий, — кому племянница, кому хозяин…
Спустя десять минут Бреннон присыпал листы песком и, пока сохли чернила, принялся наматывать шарф. Не успел комиссар застегнуть пальто, как в кабинет вернулся Лонгсдейл (пес что–то рьяно вынюхивал на лестнице) и с порога заявил:
— В ваш кабинет и комнату с уликами кто–то проник этой ночью.