По деревне заспанными голосами уже орали петухи и лениво брехали собаки, так что нечисть в виде деда, выскочившая было за мной из автобуса, тут же исчезла. Небо затянули тяжёлые утренние облака, но дождя вроде не намечалось. Я подбросил рюкзак и побрёл в гору. Народу в этот ранний час на улицах не было, лишь за одним забором, густо затянутым сверху егозой на манер нашей ИТК-54, я мельком разглядел миловидное женское лицо в дверях новенького деревянного сортира с освещением внутри.
Левой – правой, левой – правой. К обеду я вылез на перевал и упал без сил. За семь часов почти непрерывной ходьбы я одолел пятнадцать самых противных километров по дороге, которая змеёй уползала вверх и вверх. За всё это время мне не встретилось ни души. Если бы по дороге меня догнала хоть какая-нибудь попутка, то наверняка меня бы подбросили до нужного развилка. Но ни машин, ни пешеходов, ни животных мне по дороге не попалось. По обочинам прыгали кузнечики, воздух звенел от их стрёкота. Летали какие-то синенькие мотыльки вперемежку с тёмно-серыми бабочками. Шуршали в траве ящерицы. Вообщем, тема для картины «Грачи и не думали прилетать». Я лежал на лысом перевале без движения, подложив под голову рюкзак, и сквозь пот, заливающий глаза, любовался открывшимся видом. Густой сосновый лес вдоль дороги давно сменился чахлым березняком, а потом и вовсе сошёл на нет, так что последние три версты я шагал вдоль невысоких скал и зарослей кустарника высотой по колено. Теперь основная дорога уходила влево, а мне предстояло спуститься вниз до места, где Малый Караголь встречается с Большим Караголем, образуя реку Кулым. Длина Малого Караголя – более пятидесяти километров, и судьба из-за левого плеча нашёптывала пройти его от и до.
Я лежал на перине из мха и то открывал глаза, то прикрывал и тут же проваливался в сон. Солнце светило очень ярко, но ветерок на высокогорье сдувал с ближайшего ледника прохладу и приносил её прямиком ко мне. После бессонной ночи хотелось спать. После суток какого попало питания хотелось есть. После затяжного подъёма спина была мокрая и хотелось пить. Немного побаливали в новых ботинках взмокшие ноги. Но все эти чувства отступали перед главным: скоро это случится!
Я допил последнюю минералку, разулся, надвинул кепку на глаза и решил немного подремать. До вечера мне по плану необходимо было лишь дойти до точки слияния рек, что я надеялся проделать часа за два. Дни стояли достаточно длинные, а ночи – достаточно тёплые. Утренняя хмарь давно рассеялась, По синему небу плавали одинокие беленькие облачка. Я окончательно закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. Тут же меня обступили какие-то театральные персонажи, которые горестно качали головами и бормотали друг дружке: «Вот дурак! Куда идёт! Зачем идёт! Ведь обратно не дойдёт! Говорили же ему: слушайся Чайковского! Чайковский вечен, а жена – нет!» Потом появилась Т-9 и попросила помочь ей срифмовать в ямбе «душу» с «ишаком». Я долго думал, не срифмовал и честно заявил, что стихами давно не увлекаюсь.