К концу первого месяца общения мне было честно заявлено, что у неё был любимый мужчина, который внезапно умер. Случилось это давно. Потом было ещё двое менее любимых, которые благополучно испарились в неизвестном направлении. Так что с мужчинами у неё – полная беда и несоответствие желаний и возможностей. Как говорится, гениальные женщины глупо гибнут, просто садясь в кабриолет. Поэтому на личную жизнь она давно махнула и погрузилась в работу, самосовершенствование и философию. Как следствие – убогий гардероб, беспорядок на кухне и рабочем столе, любовь к чтению и безграничная фантазия. Своих детей нет, поэтому мучает чужих с утра до ночи. Младше меня на девять лет. Ко всем её талантам нужно добавить отличную память и любовь к гороскопам. В первый же день общения она была поражена, что я не знаю час своего рождения и написала, что за точность моего гороскопа в таком случае не ручается. На второй день она прислала мне мой гороскоп. Видимо, в её понимании он являлся чем-то вроде пропуска в её мир. По сравнению с фуфлом Глобы это был настоящий, а не халтурный труд на четыре страницы, где количество специальных терминов тянуло на научную монографию. В нём кроме звёзд присутствовала ещё и нумерология: она выспросила у меня номер моего дома, квартиры и ещё какие-то несекретные цифровые данные. И с грустью констатировала, что мы с ней мало совместимы, ибо Стрелец и Скорпион отстоят от Юпитера на три дома Сатурна, если повернуть от Марса в лунное солнцестояние в сторону левого Близнеца. Да и номер моей квартиры, поделённый на номер её паспорта не равняется корню квадратному из разности номеров наших домов. Короче говоря, читать эту абракадабру я не стал, потому что и без гороскопа знал, что давно ни с кем несовместим.
На четвёртый месяц общения мы, наконец, решили встретиться лицом к лицу. Причём этого самого лица я так ни разу ещё и не видел. На все просьбы скинуть хоть какую-нибудь завалящую фотку следовали длинные рассуждения о богатстве внутреннего мира и его полном превосходстве над внешними данными и низменными желаниями. Из чего я предположил, что на той стороне – страшненькая училка с очками на крючковатом носу, нудным голосом и привычками старой девы: вышитые тряпочки на древнем ящике телевизора, засохшие цветы на подоконнике, треснутая чашка, тупые источенные ножи, старое фото на стене и постоянно капающая в раковину вода. Но прежде чем всё это увидеть воочию, мне предстояло преодолеть квест «Найди меня».
На набережной за шашлыком и пивом она встречаться категорически отказалась: трата денег, которые можно вложить в дело. Дурацкий алкоголь, темно и холодно. Романтика таких встреч ей чужда с раннего детства. Приехать ей ко мне – этот вариант я даже не стал предлагать. Это всё равно что написать в краевую администрацию жалобу и приписать в конце, чтобы заехали ко мне доложить после того как разберутся. Об интиме все эти сто дней речь практически не заходила. Я ловил себя на страшной мысли, что с ней действительно интересно общаться без всякого интима! Этакая отдушина, из которой тянет свежим воздухом. Долго не простоишь – простынешь. Но и без него задохнёшься. Гейша в первозданном варианте. Дама для общения, с которой секс возможен, но не является целью. Для секса необходима другая, а этот вариант больше походил на запасной аэродром на случай войны или тайную пещеру, где можно спрятаться от грозы или с гулким эхом почитать свои стихи, не боясь, что собеседник в оконцовке скажет: «Ну так-то вроде ништяковые стишата. Только я ни фига не въехала!»