– Счастье моё! Где у нас молоток? – не отрывая жопы от кресла крикнет тот во глубину жилища.
Поэтому холостой непьющий некурящий мужчина представляет собой находку для одинокой женщины и долго на дороге, как правило, не валяется. Конкуренция в данном случае минимальна, потому что в основном одинокий либо бежит со всех ног в ЗАГС с первой же охомутавшей его дамой, потому что до одури хочется борща и некому заштопать свитер, либо спивается и перестаёт представлять для женщин интерес. А принцип «Никого нет» открывает широкие перспективы для личной жизни, хоть и накладывает жёсткие ограничения. Ведь просто не пить – условие необходимое, но не достаточное. Надо ещё поддерживать себя в форме. И тут на сцену выходят офицеры в отставке, спортсмены и артисты. Не все, конечно, но выживаемость отслужившего двадцать лет в танковых войсках дядьки на порядок выше выживаемости сорокалетнего менеджера, прожившего всю жизнь с родителями. Мужикам подавай фигуристых! А женщинам? Спросите у женатого мужика – где в его доме лежат гантели?
– Дорогая! Куда ты убрала гантели? – спросит женатый менеджер среднего звена с ручками – верёвочками.
– А мне мама запретила ими заниматься! У меня плоскостопие, гастрит и сколиоз, поэтому я даже на почту не хожу! – пробормочет рыхлый системный администратор.
У себя в коридоре я сделал турник, повесил боксёрскую грушу, а длинные фильмы Бертолуччи или Жёне и Каро смотрел, помахивая гантелями и качая пресс. Но иногда я расслаблялся, и тот декабрьский день был тем самым случаем. Я отпраздновал свой день рождения в полном одиночестве и напился так, что дед появился уже через десять минут после того, как я, поставив у дивана бутылку минералки, повалился как подкошенный.
– Я в том районе отработал три года. Знаю, что такое зима в тайге. Выжить там невозможно! Так что твоим сказкам я не верю. Или колись, полено, или мотай отсюда и пусть твою жену медведь хоронит!
Дед был какой-то полупрозрачный, как солдат-новобранец из семьи потомственных преподавателей музыки. Прошло уже столько лет, а он всё ходит и ходит. А мне всё некогда туда съездить. То денег нет, то времени. Дед пожал плечами, потоптался в дверях, потом прошёл в комнату и сел на ту табуретку, что весь вечер служила мне праздничным столом. Мне это не понравилось, но говорить я ничего не стал. Мне как всегда даже во сне хотелось спать, голова кружилась, и я знал, что завтра весь день буду лежать пластом и жалеть, что некому сгонять за пивом.
– Ты сходи туда да поживи там зиму. Тогда поймёшь. А так – чё говорить? – без эмоций пробормотал в бороду дед, потом посмотрел на меня просительно и добавил. – Я бы тебя проводил. А ты бы её потом схоронил. Всем бы враз хорошо стало.