Слово за слово – открылся диспут на тему – как мужу приехать из тайги и обойтись поцелуем в щёчку. Варианты предлагались разные, но в итоге сошлись на одном: необходим скандал.
– Самый надёжный способ – накрутить себе чёнить этакое на уме. Ну, говно какое-нибудь. И главное – чтоб самому поверилось. Типа, все бабы – одна порода: только муж за порог, а она уже коней ведёт! Потому заходишь – и с порога ей в лобешник – бабац! Знаю, мол, чем ты тут без меня занималась! Всё уже рассказали про тебя, про гадюку. И хахалю своему, слышь сюда, передай: как пить дать шлёпну его, марала! Мокруха – на зоне уважуха! Потом, как кардан починишь – подаришь цветов, наплетёшь про нервный срыв, пощекотишь хорошенько – и нормалёк. Не пойдёт же она хату разменивать из-за одного фингала? Так что вариантов у неё всё одно нет. Через год и не вспомните! – советовали Юре бывалые товарищи.
– В принципе наверно так, только в лоб бить не буду, – Юра лущит очередную шишку, кидает пятаки и скорлупу в костёр, заворожено смотрит на огонь глазами, полными тоски и раскаяния, медленно щёлкает орех, вздыхает и развивает мысль, – она женщина у меня крупная. В обратку как отвесит – две двери головой откроешь. Хотя – и поделом бы. Дон Жуан хренов. Вот же угораздило! Удовольствия – на грош. Зинуля моя в тридцать три раза качественнее этой… вашей, блин… И никаких коней там, я уверен. А проблем теперь… Э-эх…
Трещит огонь. Ночь. Шумит в двадцати метрах таёжная речушка, поигрывая серёжками льдинок на прибрежных кустах. Временами пробрасывает мелкая снежная крупа. Небо затянуто тучами. Семь мужиков в телогрейках сидят вокруг костра, заворожено смотрят на берёзовые угли, морщатся от дыма, пьют очень крепкий чай из железных кружек, греют о них руки, щелкают орех и неторопливо беседуют на актуальную мужскую тему.
– Докопаюсь до ерунды какой-нибудь, – Юра прорабатывает каждый шаг, просчитывает варианты вопросов и ответов, играет сначала за белых, потом за чёрных, но идеального варианта найти не может, – Я по молодости иногда чудил – вспоминать стыдно. Скажу, мол, унитаз грязный! Хотя – вряд ли. Она у меня чистюля. За котом не вынесла! Во! Скажу – приехал – а тут воняет кошатиной! Чё за ерунда? Завели кота, а я чё…
Юра встрепенулся было, но встретился взглядом с А и Б, и энтузиазм в его глазах погас.
– Да, не то. Ваську я же сам на даче подобрал. Во-от такусенький сам на крыльцо приполз. Уже лет десять назад. Тоже скучаю по нему как по родному. Не, про кота не вариант.
– Короче! – веско выдал А и выпустил изо рта клуб дыма марки «Беломор». – Тебя надо напоить! Перед тем как зайти домой – накатишь стакан! Я видел тебя пьяного. Экспромт – вот что в таком деле надо. А ты пьяный – юморист. Как ты там этой жопастой заливал про снежного человека! Прям – другой Юра вдруг сделался! Она и дала-то тебе сразу чисто из интересу: как там у снежных-то мужиков дела обстоят? Тебя пьяного хоть на сцену заместо Райкина выпускать можно! Так что загримируйся стаканчиком перед самым домом! Выпей, почуди, а потом скажешь – не помню, пьяный был! С кем не случается! Наплетёшь там про нервный срыв, про тяжёлую дорогу, про солнечный удар. Скажешь – с кедра упал прям лосю на рога, так что пока – извини, дорогая, но там гипс. Чёнить в таком духе. Главное – свободнее себя веди, увереннее. Наглее.