Джон расписался на итоговом документе. Конкуренты были раздавлены и тут же покончили с собой. Азиатский рынок презервативов перешёл в его руки, но радости он почему-то не испытывал. Что-то было не так. Не зря он утром рассыпал соль, а по дороге на работу задавил чёрную кошку. Он достал из кармана брюк фотографию дочери и долго смотрел на неё, улыбаясь. Потом достал другую, третью… Тревога не проходила. Он набрал номер домашнего телефона. Звонок разбудил Мэри. Она томно протянула руку к телефону и поднесла трубку к уху. Боже! На той было нацарапано по-арабски: «Засунь её себе…»
– Джон, я чувствую, что случилось что-то ужасное, приезжай быстрее! – кричала Мэри в трубку, разглядывая следы ботинок на дальнем конце своей кровати.
Следы уходили в окно. Откуда же они приходили? Она бросилась в детскую и, не найдя ни дочери ни хомячков, упала в обморок. Очнулась она лишь под вечер в той же разгромленной комнате. Рядом стоял Джон, только что сделавший супруге искусственное дыхание изо рта в нос и наоборот.
– О, Мэри! Ты жива! Я уже потерял всякую надежду и на всякий случай связался со своими адвокатами.
Но тут зазвонил телефон. Джон прижал неприличное слово к уху. Отвратительный голос Абу предупреждал, чтобы они ничего не говорили полиции, если хотят, чтобы их дочь осталась жива. Он требовал пятьдесят миллионов наличными, грузовик гашиша и знаменитый алмаз «Революционер И. Бабушкин», который Джон при загадочных обстоятельствах купил год назад у польского еврея Бзденека в Кракове (см. «Драконы вышибают все мозги»). В противном случае их дочь будет брошена в чан с кипящим соевым маслом.
– Для чего? – не понял Джон.
– Они хотят убить её, идиот! – ласково проворковала ему жена, отыскивая в записной книжке телефон личного психиатра.
Джон был вне себя от ярости. Украсть ребёнка! Требовать кучу денег! И бросить трубку не поторговавшись! Уж он бы наверняка сбил бы цену на четверть. Но теперь они не получат ничего! Ведь у него есть Билл! И он позвонил своему старому другу, полицейскому в отставке, побывавшему во всех горячих и многих тёплых точках, имевшему орден на груди, мятую шляпу на голове, пару добрых голубых глаз под шляпой, опыт борьбы с террористами за спиной и чёрный пояс по каратэ длинною в три ярда.
Окраина Лос-Анджелеса. Наши дни. Вечер.
Билл сидел за стойкой в обнимку с друзьями – неграми, когда бармен принёс ему телефон вместо виски.
– Привет, Билл! – раздалось из грязной трубки. – Это Джон. Не хочешь ли на денёк вылезти из своего заведения, размять кости и тряхнуть стариной? У меня снова украли мою малютку Энни и требуют выкуп. Нужна твоя помощь, и не вздумай отказываться, иначе тебя загрызёт твоя же собственная совесть. Спасибо, я знал, что на тебя можно положиться.