– Да, тебе проще, а вот у меня диплом инженера-геолога, это что волчий билет, хрен куда устроишься, хотя в институте новых таких же учат. Зачем? На сварного отучиться, что ли? В ЖЭКах, говорят, квартиры сварным дают.
– Лучше на водителя учись. Лафа! Я тут как-то подрядился минеральную воду возить цистерной на ГАЗике. Едешь летом по Хакассии: жара, ни воды кругом, ни деревца, жопа к сиденью прилипает. Раздеваешься – бултых в цистерну. Я минералку с тех пор в магазинах не покупаю.
Игорь расхохотался, заработав недовольный взгляд инженера, а про себя тоже решив отказаться от минералки и детям наказать.
Четыре часа дороги пролетели если не незаметно, то уж гораздо быстрее, нежели бесконечные часы дороги туда. Обратная дорога – она и в Африке обратная. За это время также выяснилось, что за последний сезон от трёх артельщиков этой артели ушли жёны. А у скольких трахаются, да не пишут об этом – поди, посчитай. Потому Олег и неженатый. У одного отец умер, и тот не успел на похороны. Другой умер сам в одну секунду, видать, мотор стуканул прям в сортире. Пока дверь взломали.… За председателем Бареевым постоянно ходят два жлоба, «дерьмохранители», и что, заходя куда-нибудь, он кричит: «Собаки, за дверью!» и те ждут на крылечке. А ещё у него есть компания по продаже мебели, записанная на жену, как и красный «Кадиллак» с золотыми ключами зажигания, и на артель ему, видимо, плевать. Алексеича мужики уважали, но со здоровьем и мозгами у того в последнее время явные проблемы.
Около четырёх, еле дождавшись этого момента, Игорь перешагнул порог хрущёвки, в которой не был-то две ночи, а казалось – год. Их тесная квартирка показалась милой до слёз, а очаровательнее жены и милей дочери в мире не было никого.
– Не трогайте меня! – предупредил он полезшее было целоваться и мурчать семейство. – Я весь провонял. Иду мыться. Из рюкзака всё в стирку, сам рюкзак – тоже, четыре булочки – на стол! Боже, как я вас люблю! Почти так же, как хочу жрать!
Вечером он написал заявление об уходе, но дату ставить пока не стал. Девяносто против десяти, что надо увольняться, но вот дальше что? Жена, выслушав его сбивчивый рассказ, покачала головой, протянула: «Да-а» и задумалась. Вряд ли она поверила всему, да и кто бы поверил, но трепачом он никогда не был и она это знала. Париж рушился на глазах, кожаный плащ, стоивший её годовую зарплату педиатра, оставался несбыточной мечтой, но заставить мужа идти на каторгу, да ещё не зная, что он за это будет иметь, она не могла.
– Решать тебе, – только и сказала она и предложила: – выпей для поднятия упавшего боевого духа!