– Давай за мной! Бегом! Гена, молоток брось!
Я кинул геологический молоток около остановившихся коней, и мы вчетвером рысью пробежали метров пятьдесят в сторону. Паша, глядя на наши удивлённые выражения, проорал, перекрикивая всё усиливающуюся канонаду:
– У меня по карабину искра пробежала и в землю ушла. Во время грозы в горах металл весь надо в сторону кидать и бежать. И в коней часто молнии бьют, особенно на такой плоскотине. Надо переждать.
– А как же Юра? – спросил заботливый Толя.
– У Юры работа такая, не в детском саду чай! – был Пашин ответ.
И мы стали ждать. Из чёрной тучи, висящей в метре над головой, в землю били разряды электричества. Казалось – в самое темя. Грохот стоял как при взятии Берлина в сорок пятом. Озоном не пахло – им несло! Ток был растворён, казалось, в каждой капле мелкого противного дождя, переходящего в туман. Рядом со мной стоял Лёша. Он набросил рюкзак на голову, закрыл глаза и что-то бормотал.
Минут через двадцать туча перевалила гору и ушла в долину, повторяя наш маршрут. Вновь над головой висело солнце, а над горами поднимался пар. Пар тут же пошёл и от нас. Давно я так не радовался солнцу! Почти безжизненный лесотундровый пейзаж после такого душа и на фоне удаляющейся черноты выглядел как подсвеченная софитами киношная декорация. Наши перделки стояли полным составом и, пользуясь случаем, щипали редкую мокрую траву, слегка разбредаясь. У травоядных всю жизнь одна проблема: пожрать! Любая остановка, передышка, просто медленная ходьба используются ими лишь с этой целью. Ну не может Суслик не сжевать во-он кустик! Зря на перевал что-ли взбирался! Не исключаю, что всё наше трёхмесячное путешествие кони воспринимали как некий гастрономический экскурс по огромному пастбищу с редкими неприятностями в виде переправ и таскания баулов.
А Юры не было!
– Юра! – заорал Паша.
– Эгегей! – донеслось из-за камней, и через секунду показался Юра в плащ-палатке.
– Нет, ну вы гляньте на него! – хором возмутились мокрые до нитки мы, глядя, как сухой до нитки Юра сворачивает свой плащ и торочит его за седлом Тайменя, – мы думали, он тут молнии отбивает от коней, а он спрятался как заяц!
– Все спрятались, и я спрятался, – скромно ответил каюр, – я же самому себе не враг под грозой возле коня стоять. Его убьёт – чем я помогу? Ничем не помогу! А меня убьёт – кому хорошо станет? Нету такого человека! Поехали! – он подобрал с земли свою пятизарядную «тозовку» и полез в седло.
– Кто-то поехали, а кто-то и побежали! Дойдём до первой кедры – и привал! – Скомандовал Паша, показывая криво сросшимся после старого перелома пальцем на корявые деревья метрах в пятистах впереди, меж которыми запутались остатки уходящей вниз по долине Хаактыг-Хема чёрной рокочущей тучи.