– Каких древних городов? – изумился Артем об этом он слышал первый раз.
– Говорят, когда священники стали уничтожать магов, часть из них ушли сюда на север и здесь осели, а у инквизиции не хватило сил пройти дальше Черной Пади много там люда полегло. И крестьян и церковников, их всех в овраг и скинули. А место стали называть Черной Падью.
Потом там заставу поставили. Долго она простояла. Весен двести не меньше и никак ее не могли взять, хотя отряды дикарей подходили много раз…
– А как же тогда его спалили?
– Да кто ж его знает. Орда пришла и штурмом взяла поселок. Пожгли там все небось.
– А не могло там быть предательства?
Козьма угрюмо помолчал. Но затем неохотно ответил:
– Могло быть, мессир. Люди тут разные и в основном разбойнички.
– А ты как попал на границу? Тоже разбойничал?
Денщик опустил голову. Лицо его потемнело Глаза его стали сухими как пустыня.
– Нет, мессир, меня риньер продал. Невеста моя ему понравилась… В служанки ее взял, а меня от греха подальше в солдаты продал…
– Ты северянин?
– Да, мессир.
Козьма быстро взял себя в руки.
– Сначала я служил в городской страже в Челтене. Есть тут небольшой городишко, в лигах пятидесяти восточнее Бамергема, а потом отправил в Хволь. Служил в первом эскадроне трубачом. В одном из походов за бандами дикарей меня ранили в ногу. Хромым стал. Хотели списать и направить в инвалидную команду, но я отказался. Привык, понимаешь, тут, можно сказать, сроднился с границей. Потом перевели в гошпиталь. Там был помощником фельдшера, а теперь вот вашей милости служу.
– А чего отказался-то от инвалидной команды. Жил бы в крепости где-нибудь на хозяйственной должности и горя не знал бы? – спросил Артем.
Он краем уха слышал об инвалидных командах. Там содержали раненных солдат ветеранов. Обучали они рекрутов или ополчение, занимали хозяйственные должности и доживали мирно свой срок бобылями. Тихо, скучно, но не в поте лица добывая свой хлеб. Не голодно, в общем.
– Так свободы тут больше и муштры меньше. А там всем кланяйся и попрошайничай. Офицеры, они разные попадаются, чаще денежное довольствие отбирают и пожаловаться некуда… Ой простите мессир… опомнился Козьма, осознав, что заговорился.
– Ничего, Козьма, я понимаю, не бойся… Где привал делать будем? Тут везде голо. Куда не посмотри, везде степь.
– Проводник знает, он ведет к стоянке.
Через полчаса прискакал капрал Воржек. Увидел живого мага и ударил кулаком в кирасу на груди.
– Мессир, дальше в лиге отсюда река и стоянка. Разрешите сделать привал?
– Разрешаю. Где мой конь?
– Впереди. Идет привязанным за первым фургоном.