— Зачем? — не понял я.
— Сегодня будет оглашен наследник рода, болван! — вмешался в разговор Александр. — Император должен знать, кто будет представлять Вяземских в Нижней палате.
— Я имеют ввиду зачем так спешить с оглашением завещания? Нельзя это сделать, к примеру, завтра? Все и так вымотаны похоронами.
Александр презрительно хмыкнул.
Эммануил Рудольфович ответил:
— Это было требование вашего отца — прочитать завещание сразу же после его смерти, в этот же день, — потом, окинув всех взором, спросил: — Все здесь? Пожалуй, начнем.
Лысый мужичок, пришедший с адвокатом, принялся что-то быстро писать.
— Позвольте мне еще раз выразить свои соболезнования, — после некоторой паузы начал Эммануил Рудольфович.
Он сидел во главе дубового длинного стола, за которым мы обычно завтракали. Сегодня стол не был застелен скатертью, да и вокруг не сновала прислуга. В комнате собрались только самые близкие — Александр, Егор, Ольга и я.
Также на оглашении завещания присутствовал и Щедрин — он имел дальнее родство с семьей Вяземских и был приглашен адвокатом по требованию самого отца.
Обстановка была напряженной. Александр все время курил, отпускал какие-то глупые шуточки, нервничал от нетерпения.
— Петр был замечательным человеком, — продолжил Эммануил Рудольфович. — Я его знал не только как клиента, но и как простого человека с которым мы были, не побоюсь этого слова, друзьями. Времена были разными и мы прошли через многое — через радость и через грусть, через огонь, воду и медные трубы.
— Может, уже начнем? — не выдержал Александр, остервенело давя окурок в пепельнице и тут же доставая новую сигарету.
— Саша! — цыкнула на него Ольга.
— Понимаю ваше нетерпение, — улыбнулся своей фирменной улыбкой адвокат. — Давайте начнем, верно. Все и так слишком устали за день.
Эммануил Рудольфович раскрыл папку, достал оттуда запечатанный конверт.
— Это завещание, составленное вашим отцом Петром Вяземским. Оно подписано им, в присутствии меня и нотариуса, уважаемого Нестора Максимовича, — адвокат кивнул на сидящего лысого дядьку, — и мы присягаем в том, что составлялось оно без давления и угроз, осознанно, добровольно. Завещание запечатано в конверт, на конверте вы видите три печати с оттиском тотема вашего рода. Прошу удостовериться и подтвердить что здесь нет никакого надлома и вскрытия. Также на печати наложен магический оттиск.
Эммануил Рудольфович ковырнул красную печать, та сухо щелкнула и вдруг испустила розовое свечение.
— В вашем присутствии я вскрываю конверт.
Вторая и третья печать также испустили розовое сияние.