В этот момент на лице Герцена играла безумная улыбка маньяка. Глаза полыхали.
— Вот и конец!
Герцен провернул нож. И в глазах отразилось блаженство — он делал это с явным удовольствием.
— Чувствуешь близкую смерть?
— Нет, не чувствую! — внезапно произнес я и улыбнулся в ответ.
С учетом того, что шея моя была искромсана на лоскуты, а лицо измазано кровью, улыбка получилась жуткой.
Это заставило Герцена вздрогнуть.
— Что за черт? — удивленно воскликнул он, не понимая, почему у меня такая реакция.
— Голосовые связки не перерезал, — со знанием сообщил кто-то из верзил.
Герцен оскалился. А потом вонзил нож мне в горло по самую рукоять.
— Надо было чаще ходить на уроки, Гриша! — произнес я как ни в чем не бывало.
— Это что… ты что… — кажется, только теперь Герцен начал понимать, что произошло.
— Верно, — кивнул я. — Это — морок.
Мое тело начало оплавляться, менять формы.
— Причем морок удаленный. Альберт Михайлович Чернов учил нас этому, но ты, по обыкновению своему, спал.
— Морок? — злобно процедил Герцен, вытаскивая нож из горла магической конструкции, которую я сделал до того, как вошел в блокирующее поле — не сделай этого, уже бы точно не смог перехитрить противника, потому что вся магия, сотворенная в границах поля, рассыпалась.
— Верно, Гриша, морок — я не настоящий. А вот сотовый телефон, который находится сейчас у меня в нагрудном кармане и который транслирует видеозвонок прямо господину Бартынову в данный момент — вполне себе настоящий.
— Что? — выдохнул Герцен, глядя на меня.
В кармане и правда находился телефон, повернутый камерой в сторону от меня. Небольшая маскировка — и его не было видно. Но вот видеозвонок, который я сделал Бартынову до прихода сюда, продолжал идти все это время.
— Гриша, ты в прямом эфире! Передай привет своим родным и близким!
Герцен подскочил ко мне, схватил за карман и остервенело вырвал его вместе с куском ткани.
Телефон упал на асфальт. На экране был Бартынов. Мне хватило и мгновения, чтобы увидеть его лицо… Лучше бы я этого не видел! У Смерти, которую мне время от времени приходилось лицезреть, выражение было и то менее страшное. Казалось, прямо из экрана сейчас начнут лететь молнии.
Григорий тоже увидел это лицо и ойкнул, совсем по девичьи, испугано. Был бы хвост — точно бы поджал.
— Гриша… — каким-то замогильным голосом прошептал Бартынов.
Герцен вновь ойкнул.
А потом начал остервенело топтать телефон ногой, в считанные мгновения превратив его в груду осколков.
— Запись велась дистанционно, — ответил я. — Так что смысла в этом нет — все материалы уже у Бартынова.