Я спустился, подошел к отцу.
— Надень тотем, — шепнул Вяземский, протягивая мне родовой значок.
Я нацепил знак.
— Посмотри, кто сегодня к нам пришел, — улыбаясь белоснежной улыбкой, произнес отец.
И указал на аристократов, которые были один краше другого. Все в дорогих строгих одеждах, во фраках, высоких цилиндрах, с тростями, в слепящем взор буйстве украшений — часов, цепочек, подвесок, серьгах и браслетов, — что мне стало еще не уютнее.
— После того жуткого покушения, у сына легкая амнезия, — извиняющимся тоном произнес Вяземский. — Поэтому позвольте я еще вас всех представлю.
Гости снисходительно кивнули.
— Это старший думный дворянин Орловский.
— Добрый вечер, — промямлил я, глядя на худого похожего на мумию старика.
— А это его жена, госпожа Миранна Семеновна.
Такая же худая пожилая женщина потрепала меня по щеке ледяными пальцами.
— Замечательный мальчик! Как быстро все же растут дети.
— И не говорите! — кивнул Вяземский. — Растут как на дрожжах.
— Вроде бы вот только совсем кроха был, тараканов собирал в свою коллекцию жуков!
— Это Егорка, — поправил Марианну Семеновну Вяземский.
— Разве? — удивилась та. — Определенно, это был Максим. Я ведь помню.
— А это Щедрин! — обрадовался отец, завидев в дали такого же большого и крепкого как и он сам человека. И извинившись перед орловскими, отошел чуть в сторону. — Щедрин, подойди же сюда!
Тот, кого звали Щедрин, нехотя оторвался от запеченного поросячьего окорка и глянул на нас.
— Вяземский! Вот ты где!
Утерев промасленные руки о фартук официанта, Щедрин поспешил к нам.
— А что, и Назаров здесь? — спросил он вместо всякого приветствия.
— Здесь, — кивнул отец. — Пригласил и его. У меня дело с ним вскоре намечается, касательно железной дороги, хотел как раз переговорить.
— Зря пригласил, — произнес Щедрин. — Сам же знаешь, он с Бартыновым в друзьях ходит.
— И что с того? — нахмурился Вяземский. — Мне же Бартынов ничего плохого не сделал. Да и Назаров вполне себе нормальный человек.
— Уверен? — усмехнулся Щедрин.
— Что ты имеешь ввиду? — насторожился глава семейства.
— Посмотри кого он к тебе на Званый ужин прихватил с собой.
Щедрин указал в сторону, где толпились люди.
— Где? — пытался разглядеть отец.
— Да вон там, в темно-синем фраке, возле холодных закусок.
— Это что… Герцен что ли?!
— Он самый.
— Да как… что он себе позволяет?!
— По правилам приглашенный на Званый ужин может взять с собой и представителей других родов. Помнишь? — произнес Щедрин, ковыряя в зубах пальцем.
— Помню, — процедил ответил Вяземский и скривился так, будто съел горькую таблетку.