Ждать, конечно, можно… Но только еще одно обстоятельство подтачивало радость: хоть и много было взято с собой еды, а запасы заметно шли на убыль. Четыре мужика на свежем хвойном воздухе отсутствием аппетита не страдали. Продукты, которых обычно в городской жизни с избытком хватило бы на целый день, здесь съедались за один присест.
С погодой творилось что-то неладное уже не первый год.
Прошлым летом из тайги приходили вести, сулящие орешникам редкую удачу. Вначале нетерпеливые ходоки, приглядывающие заранее добычливые места для осеннего шишкобоя, говорили о столь рясной завязи, какая бывает только раз в двадцать лет или того реже. Потом виды на урожай стали совсем ясными: ветки кедров усыпаны крупными шишками, будто густой птичьей стаей. Но шишкари, хлынувшие по осени в тайгу, вернулись пустыми: орехи не вызрели, шишки, не отдавшие смолу горячему солнцу, сидели на своих местах как прикипевшие. Не помогли ни тяжелейшие надсадные колоты, ни — варварское изобретение — устрашающие видом и весом колоты на распорках, которыми можно, казалось, проломить даже крепостную стену и какие по силам только трем-четырем дюжим мужикам. Кедры от ударов таким колотом только охали, вздрагивали до самой вершины, но шишки не падали. Ломались сучья, дробилась кора, обнажая белое беззащитное тело кедров, гудело жесткое эхо по ближним и дальним распадкам, тревожа зверье. Помаявшись с неделю, добытчики побросали в зимовьях и шалашах тяжким потом завезенные продукты и налегке потянулись из тайги.
Такой напасти было свое объяснение: лето выдалось на редкость холодное и дождливое — унылая многонедельная мокрядь с редкими проблесками солнца. Не было прежде никогда такого лета. Не хватило тайге тепла, и потому весь урожай орехов остался на ветках кедра, и лишь малая часть его ушла на сытное пропитание лесному народу — белкам да бурундукам.
Появилась надежда на весну. Оставшиеся в зиму шишки выдубеют под морозами и ветрами, кедры сами начнут отторгать их от себя, готовясь к новым родам, и весною, когда потечет снег в долины, хвоя и снег под каждым деревом будут густо устланы свалившимися шишками. И не надо тогда рвать себе жилы колотом — не ленись лишь наклоняться, греби-собирай урожай в кули. Только не упусти момент, окажись в тайге до больших проталин. Иначе может статься, что опавшие шишки возьмутся водой, почернеют, придут в негодность.
А еще лучше, если позволяет время, пораньше оказаться в тайге. И дождаться хорошего наста. Днем солнце припекает, загорать можно, а ночью мороз жмет, леденит подтаявший снег — вот и наст. Что твой асфальт. От малого удара колотом по стволу шишки обвалом осыпаются вниз, и тогда их на чистой ледяной корке хоть метлой сметай в кучи. За несколько часов утреннего наста можно наработать столько, сколько по осени и за неделю не спроворишь.