Очевидно, его действия не остались незамеченными для командира конного полудесятка, поскольку надменное и презрительное выражение лица здоровенного орка тут же сменилась на задумчивое, а местами так и вовсе уважительное:
— Кто таков? Какого рода? — Не слезая с коня, спросил стражник.
Тон его хотя и не выказывал особого почтения к спрашиваемому, однако же и презрения либо надменности в себе не содержал.
— Бронкс я, сам из гномов, — чуть помедлив, сказал очевидное герой недавней схватки. — Следую в ближайший город, по личной надобности. Род свой назвать могу, но побьюсь об заклад, что тебе он ничего не скажет.
Поразмыслив, представитель подгорного народа решил установить паритет в начавшейся беседе. Если стражник не спешился с коня — то и гном решил из-за своего стола навстречу ему не выбираться. То на то и получилось — никто никому не должен, подумал он про себя.
— Ты обвиняешься в убийстве, причинении вреда и незаслуженной обиде достойных людей, — выдал стражник.
И тут же с любопытством уставился на гнома, словно ожидая: а ну, что тот ответит?
— В земли ваши вошёл буквально утром, — бестрепетно кивнул тотчас Бронкс в ответ. — На то заполнил специальный лист у поста вашей пограничной стражи. А время пересечения границы там до минуты обозначено, поскольку на самом посту специальный хронометр имеется, гномьей работы. Топал я сюда пешком, по дороге никого не встречал, только конники ваши мелькали в отдалении. Кого, по-вашему, я порешить уже успел?
Один из двоих сбежавших нападавших, предусмотрительно державшийся за спинами стражи, в сей же миг что-то залопотал по-своему на ухо местному десятнику.
— С ними был третий товарищ, — небрежно кивнул себе за спину командир отряда. — Если надобно, его присутствие здесь десяток народу из окрестностей подтвердит.
— Так вон он валяется, — удивлённо поднял брови на лоб Бронкс, скашивая взгляд в сторону.
Из своей безмерной заботы он, прихватив за ноги обездвиженного смутьяна, уже четверть часа как оттащил того в тень навеса для баранов. Да так там и оставил: солнце по эту сторону гор припекало изрядно и Бронкс искренне озаботился, а ну как страдалец перегреется да удар какой его хватит.
Руку свою, ещё и усиленную кастетом, Бронкс знал хорошо. В том, что ушибленный проваляется до завтрашнего рассвета без сознания, он тоже не сомневался.
А обезвоживание тела под местным солнцем — самая первая напасть в эту пору года. Последнее гном знал уже из личного пребывания на этих землях.
— Так он что, жив? — здоровенный орк даже привстал от удивления на стременах.