В-третьих, Алтынай наблюдала, как с противоположной стороны, шагах в трёхстах, к тренировочной площадке подошёл Актар. Старик-пуштун прибыл только что и уже успел пообщаться с самой Алтынай. Она добросовестно сообщила ему обо всём случившемся, и теперь старейшина каррани наверняка собирался пролить свет на какие-то детали в беседе с непосредственным участником тех нелицеприятных событий.
За исход этого разговора она не опасалась. Оба мужа были зрелыми, рассудительными и далёкими от поспешности. Сам Актар, правда, периодически вспыхивал в гневе, как лучина. Но моментально осадить и остудить его мог только Атарбай. Насколько понимала Алтынай, «брат» в эти минуты переходил на родное наречие Актара (оказывается, язык пушту тоже делится на кучу ответвлений), из-за чего старик резко сдавал назад и успокаивался, унимая эмоции и давая волю разуму. Если это заметила даже она, то уж Атарбай и подавно знал, как разговаривать с товарищем.
_________
— Его было обязательно убивать? — сердито спрашивает Актар, но я вижу по нему, что он уже откипел и давно успокоился.
Он спешно прибыл только что и, пока я занимался с туркан, успел поговорить с Алтынай (я это видел). Потом он сидел пару часов рядом и терпеливо ждал, пока окончатся наши занятия.
— И почему вы остались тут? Вместо того, чтоб сразу ехать в Город? — добавляет он, по-прежнему хмурясь.
— Друг мой, во-первых, приветствую. — Обнимаюсь с ним три раза в соответствии с ритуалом. — Во-вторых, да. Убивать было обязательно. Сейчас объясню почему… В-третьих, не поехали в город потому, что прибытие мощного оружия может не остаться секретом от соглядатаев Султана, вспомни хоть и Нурислана. А не умея этим всем пользоваться, мы сами нарываемся на очень быстрые и безжалостные ответные действия, которые…
— Понятно. Согласен. Тут я неправ, погорячился с вопросом, — перебивает меня старик. — Размахивать всеми этими штуками, — кивок в сторону «бойцов» и «техники», — не умея ими пользоваться, в свете присутствия тех же соратников Нурислана в городе — сущее самоубийство. Что с убийством?
— А тебе не рассказали? — усаживаюсь прямо на сухую траву с ним вместе.
— Хотел бы послушать тебя.
— За этим и ехал так срочно? — Вопрос остаётся без ответа, потому продолжаю. — Нарушение приказа старшего отряда. Решил завести мальчика для удовольствий, оттого перебил пленных. Которые до того не тронули и пальцем людей, привезших нам оружие. Которое, правда отняли…
— Понятно. — Неприветливо и нетерпеливо перебивает Актар. — Это я знаю от остальных…
— Оскорбил Алтынай, назвав её моей подстилкой, — прерываю его уже я. — Заодно — и Разию, то же самое. Дальше нужно объяснять? — улыбаюсь, глядя на то, как он краснеет (скрывать искренние и непосредственные чувства он совсем не умеет, как и многие из его народа).