— Я понимаю. Но лучше объясни, — нехотя говорит старик. — Считай, что мне нравится, как ты думаешь вслух.
— Ну, мы бы с Алтынай это перекашляли, — иду навстречу и пускаюсь в словеса. — Мог бы просто дать ему под задницу коленом и отправить домой. Но он бы это простил мне? Или нет?
— Затаил бы зло. Считай, кровник. — Через силу выдавливает Актар. — Если женишься на Алтынай, то твои сыновья с ней — кровники. И не только его, а и всех его сыновей, братьев.
— Ух ты, — искренне удивляюсь я. — Вот же… слушай, я это понимаю, ибо Кодекс знаю и чту, но в эту сторону даже не подумал!
— Я знаю, — ворчит пуштун. — Потому что ты о женитьбе на ней не думаешь.
— Ну, не то чтобы совсем, — сознаюсь. — Но явно не сейчас. Пусть растёт.
Актар недоуменно пожимает плечами по поводу последнего, поскольку возраст Алтынай только для меня, похоже, в этих краях табу.
— Что ещё? Договаривай, — чуть приглядевшись ко мне, он безошибочно угадывает, что я сказал не всё.
— Ну, а если совсем честно, то дело в Разие. Ты же принял её к себе? — дожидаюсь утвердительного кивка. — Ну вот он оскорбил её. Тебе бы точно донесли, даже не обрати мы с Алтынай внимания. Дальше что?
— То же самое, что и с тобой, — со скрытым удовлетворением бормочет Актар. — Только я б не стал его отпускать. У каррани есть ещё мужчины, которые помнят о бадал и способны… спросить с обидчика.
— Ну вот видишь, — хмыкаю. — А теперь ты скажи. Что лучше? Если возникнет свара между пашто, из-за женщины, которой и так придётся растопыриваться изо всех сил, чтоб стать у вас своей? Это с её-то образованием и привычкой командовать, ты заметил?
— Да, — нехотя цедит пуштун. — У нас ей действительно придётся тяжело. И эта свара с соседями ничего хорошего б ей в жизни точно не добавила.
— А так, все камни посыплются, в основном, на странного азара, который местами даже прав: оскорбили его сестру. Кстати, по нашим законам, если у нас с ней был один отец, или даже деды или прадеды наших отцов были братьями, это смертный грех. Кровосмешение, — завершаю пояснение. — А там, мало ли, какие узы нас с ней связывают.
— Да понятно, что надо меньше болтать языком, ещё и о чужих людях, — фыркает Актар. — Так ты из-за Алтынай, Разии или меня его убил? Чтоб кому легче было дальше?
— А есть какая-то разница? Ну, не считая того, что пуштуны должны научиться воевать бок о бок с нами по новым правилам? Которые диктует в том числе и это оружие, — указываю глазами на импровизированный «полигон», где джигиты Алтынай уже без меня, чуть отдохнув, отрабатывают по новому кругу старые упражнения. — Кстати, а ты один что ли приехал? Через весь Белуджистан?