К такому его жизнь не готовила. В голове мутилось от контузии, мысли разбегались во все стороны, и не желали собираться в кучку. Вокруг было сумеречно от пыли и чёрного густого дыма. Для майора Уцуномии поддержка с воздуха означала маленькие лёгкие бомбардировщики Ки-51 или Ки-71, которые взлетали с соседней лужайки, сбрасывали несколько бомб размером с ручную гранату, и оставаалось только любоваться, как перепуганные китайцы покидали траншеи.
Серебристые чудовища, проревевшие над полем боя, извергая смерть и разрушение, были из другой вселенной. На их килях скалили пасти золотые тигры. Уцуномия слышал, что немцы рассказывали о русских и американских штурмовиках на Восточном фронте. А теперь встретился с австралийскими "Страусами". Истории о пушечном огне с небес, бомбах, ракетах и жутком напалме были ему известны, но он не осознал их тогда – только сейчас. Он видел, как солнце расплавленным серебром отразилось от крыльев вдалеке. Несомненно, самолёты готовились к повторному заходу. Из-за деревьев, там, куда они улетели, поднимались столбы чёрного дыма. Горели грузовики. Майор решил, что солдаты ждали, когда всё закончится, чтобы потом самим позабавиться с деревенскими девчонками. Пожалуй, налёт "Страусов" стал худшей формой coitus interruptus[57], какую только можно вообразить. Следующая мысль сразу же вернула разум Уцуномии обратно в военное русло. Если его люди останутся под открытым небом, их всех уничтожат. Им нужно укрытие, и единственный способ найти его – завладеть караулкой. Почти ничего не видя, он закрутил мечом над головой и указал им на здание.
— В атаку! За мной!
После налёта штурмовиков пулемет в караулке казался жалким. Майор даже не верил, что он так долго сдерживал его батальон. Орудия разбили большую часть одной из стены, навалив груду битого кирпича. Уцуномия вскочил на неё, несколько мгновений балансировал на обломках, упал, но всё-таки нашёл равновесие. Прямо перед ним сержант пытался навести на него автомат. Слишком поздно. Взмах катаны и левая рука отлетела в сторону. Следующим ударом он срубил голову. Из облака пыли выскочил ещё один солдат, и сразу упал, пробитый несколькими пулями из "Арисак". Караулка слишком крепкая, "Страусам" её не взять.
Тайско-японская граница в Индокитае, аэродром Лаум Мвуак, кухня
— Мы следующие. Надо вам убираться отсюда, матушка, пока можно, — Ронна Пхакасад заметил, как над караулкой поднялось "Восходящее солнце". Удар авиации был жесток, но недостаточен. Трусами японцы точно не были. Пока самолёты разворачивались, они рванули вперёд и заняли здание. Это требовало смелости и выучки.