— Товарищ гвардии полковник, мы построили версию B-29, в качестве бомбардировщика сопровождения. YB-41 с удвоенным вооружением, несколькими дополнительными счетверёнными 12.7-мм установками. На некоторых даже были спаренные или счетверённые 20-мм пушки. Немцы уничтожили их все.
— Я знаю, товарищ генерал. При всём их вооружении они всё равно были просто добычей. Чуть более трудной, чуть более зубастой, но добычей. Они оставались на обороняющейся стороне. Я же считаю, что залог успеха в активных действиях. Бомбардировщик, который может принять бой с истребителями. Стратегические разведчики RB-36 изучают вражескую воздушную оборону, почему бы им не атаковать в случае чего?
— Но бомбардировщик может сражаться с истребителями? — с ироничной усмешкой спросил ЛеМэй. — Перегруженный топливом и бомбами… сегодня вам повезло, вам попался беспомощный. А потом?
— В таком разрезе никак, товарищ генерал. Надо отталкиваться не от самолёта, а от оружия.
На лице ЛеМэя не отразилось никаких чувств. Всё равно он не мог, иначе у него отвисла бы челюсть. Это было изящное решение, которое простирается далеко в будущее. Опереться на оружие. Вооружить бомбардировщики новыми ракетами "воздух-воздух". Использовать стратегические разведывательные корабли для взлома ПВО, чтобы очистить путь бомбардировщикам. Не просто изящно, а блестяще!
"Красное солнце" создали как систему истребительного противодействия бомбардировщикам, подобным B-36. И похоже, первый урок уже получен. Не надо противодействовать – надо создавать опережающую встречную угрозу. Его разум уже помчался вперёд. Новый стратегический разведчик должен быть скоростным, относительно манёвренным и гибким в применении, чтобы он мог достойно встретить любые вызовы – даже пока неизвестные. Обмануть врага, подпустить поближе и уничтожить внезапным ударом исподтишка. ЛеМэй отложил эту идею на потом, когда будет время обдумать её.
Покрышкин всё еще стоял перед ним, сохраняя лик вежливой любезности.
— Очень ценное мнение, товарищ гвардии полковник. И "Техасская леди" тоже проявила себя. Скажите мне, Александр Иванович, что вообще может напугать вас, русских?
Он ответил таким же мрачным пристальным взглядом, глаза в глаза.
— Товарищ генерал, вы точно никогда не встречались с моей матушкой?
ЛеМэй покачал головой.
— Свободны. Валите все, пока я не передумал и не разжаловал вас в рядовых.
Снаружи Дедмон вздохнул и опёрся на стену.
— Спасибо, Саша. Я думал, нам кранты.
Покрышкин, стараясь сохранить торжественность и значительность момента, сказал:
— Обязанность истребителя – прикрывать бомбардировщик, и умереть, если надо, — потом он рассмеялся, — кроме того, мы исторически научены держать удар.