— Я хотел бы указать, что хотя сейчас людей этой дивизии представляют независимыми правительствами, они попали на службу, когда данные области находились под немецкой оккупацией. А большинство вообще были набраны по призыву в 1945 – 1947 годах. Тогда СС уже не хватало добровольцев.
— Это верно для Норвегии и Дании. Но не для Швеции, — Рокоссовский, откинувшись на спинку кресла, смотрел на шведа, как голодный волк на откормленную овечку.
Роммель подхватил подачу, не давая шведу возможности выпутаться из ловушки, куда тот сам себя загнал.
— Точно-точно, Константин. В дивизии СС "Нордланд" представлены два совершенно различных случая. Датские и норвежские полки в основном состоят из призывников, набранных без учёта их мнения, практически силком. А шведский полк полностью состоит из добровольцев. Они не только сами пошли на службу, но и прилично потратились, чтобы добраться до Германии и записаться.
— Я понял вашу мысль, Эрвин. Вы совершенно правы. Перед нами два разных случая, и мы должны рассудить вопрос с учётом этих обстоятельств.
Сидевший напротив них норвежец глубокомысленно закивал. Он уже понял, к чему идёт, и видел преимущества для своих людей. Датчанин раскрыл было рот, но внезапно передумал. Рокоссовский решил, что норвег пнул его под столом.
— Однако разговор идёт не об их национальной принадлежности, а о служебной. Я просто считаю это неуместным – все тяжкие и позорные преступления, в которых обвиняется дивизия, были совершены на территории России. Я готов признать, что те, кто был рекрутирован силой и под угрозой их семьям, заслуживают некоторого снисхождения. Но добровольцы? С ними только по всей строгости. И тем более, мы никому не позволим перехватить юрисдикцию.
Норвежские и датские делегаты о чём-то перешёптывались. Рокоссовский улыбнулся им:
— Встреча всего одна. Вот эта. Если вам есть что сказать, говорите для всех.
— Прошу прощения, мой маршал, — очевидно, датский делегат был ведущим. — У меня есть предложение, которое поможет быстро решить этот вопрос. По крайней мере, часть его. Наши правительства признают требование вашей юрисдикции над нашими гражданами, служившими в немецких вооруженных силах. Мы также признаем, что поведение дивизии, в которой они служили, заслуживает законного наказания. Однако, вместо того чтобы пытаться отделить агнцев от козлищ, мы предлагаем рассматривать дивизию в целом и приговорить оба наших полка к умеренному режиму и работам по восстановлению ваших городов. Взамен на это согласие мы просим, чтобы представителям нашего правительства разрешили оставаться на связи с пленными, и они могли, скажем, два раза в месяц отправлять домой письма. И чтобы их труд шёл в зачёт репараций, которые Россия может на нас наложить. Наши люди будут работать намного лучше, чувствуя, как их усилия дают стране прямую выгоду.