В «Жизнеописании Юлия Агриколы» Тацит сообщает, что бритты подчинились римлянам после завоевания Клавдия, но ещё не находились на положении рабов. Автор противопоставляет их галлам, которые уже потеряли и свободу, и мужество. Понятие «мужество», или virtus, понималось как этическое измерение, дополняющее воинскую доблесть и было тесно связан с моралью или моральным поведением (нравом) личности; римляне считали обе концепции неотъемлемой частью властных структур империи, а провинциалы в свою очередь обвиняли римлян в предательстве обоих идеалов при обращении с побеждёнными. Перед началом восстания Боудики британцы рассуждают «о тяготах рабства» и подчинения. Их разговор сосредоточен на бремени рабства и уплате дани двум господам. Номинально правитель Светоний возглавлял армию, а прокуратор Кат Дециан собирал налоги, однако бритты воспринимали их роль по-другому, утверждая, что «легат свирепствует, проливая их кровь, прокуратор – грабя их достояние. Для подчиненных одинаково пагубны как раздоры между начальниками, так и единодушие их; прислужники одного – центурионы, другого – рабы, только и знают, что чинить насилия и надругательства».
Британцы связывают потерю своих доходов с налогами, ущербом, причинённым их семьям в результате порабощения, призывом в армию и захвата заложников. Одновременная потеря имущества и родственников лежит в основе недовольства римлянами. Бритты продолжают характеризовать римлян как жадных трусов, «побуждаемых алчностью и распутством». В этой речи бритты Тацита порицают римлян за плохое управление Британией и пагубное влияние на частную жизнь. Римляне не способны контролировать даже собственные желания. Они присвоили землю для своей ветеранской колонии, увели детей бриттов в качестве рабов или заложников и призвали мужчин в римскую армию. Бритты имеют благородные мотивы для войны, сражаясь за своё Отечество, супругов и семьи, в отличие от римлян, стремящихся к наживе и богатству. Бритты Тацита утверждают, что мораль и умеренность на их стороне, превознося почти римские республиканские добродетели и противопоставляя их неумеренным желаниям императорских династий.