— Николай Александрович, подожди, есть разговор! — окликнули его из мерседеса.
Тишковский узнал голос и съежился. Из темноты на свет фонаря вышел Павел Харламов. За его спиной маячила гориллообразная фигура Креста. В салоне машины угадывалось еще два силуэта. Тишковский бросил тоскливый взгляд на дверь подъезда и обреченно поплелся к мерседесу. Втиснувшись на заднее сиденье, он осмотрелся, и на душе стало вовсе тоскливо. Мрачная физиономия Креста ничего хорошего не предвещала. Под стать ему был водитель с бычьей шеей и квадратными плечами, настоящий громила. Четвертый не обернулся и прятал лицо в воротник дубленки. Его нахохлившаяся фигура источала скрытую угрозу и вызывала у Тишковского наибольший страх. Он бросил умоляющий взгляд на Харламова. Тот похлопал его по плечу и, хмыкнув, сказал:
— Александрыч, не бзди, мы не менты, бить не будем! Мы только поговорим.
— Я-я в вашем распоряжении, Павел Игоревич, — пролепетал Тишковский.
— Это твоя жена пусть тобой распоряжается. Ты лучше растолкуй, что это за история с нашим вагоном приключилась?
— Да, да, сейчас, Павел Игоревич, — Тишковский платком смахнул пот с лица и, перескакивая с одного на другое, рассказал о событиях, произошедших на ВСМПО и на станции «Лесная Поляна».
— Понятно! В общем, Александрыч, если дураком не будешь, то не все потеряно, — подвел итог Павел.
— Но это же я подписывал документы с Барсуковым! Меня завтра вызывают на допрос! Что мне делать? Что говорить? — скулил Тишковский.
— Угомонись, Александрыч, и не паникуй!
— Но он же, Барсуков, все знает! Он все расскажет!
— Не расскажет! — отрезал Харламов.
— Не бзди, дед, ему язык уже подрезали. Ты свой не распускай, а то башку потеряешь! — прорычал Крест.
Тишковский поперхнулся и, проглотив колючий ком, застрявший в горле, снова заскулил:
— Я-я ничего не скажу. Но м-еня завтра вызывают на допрос. Что мне делать? Что?!
— Тебе же сказали, не бзди, прорвешься, только перестань ныть! — прикрикнул Харламов.
— Да, да. Так что мне говорить следователю, Павел Игоревич? Что?
— Первое — не бздеть. Второе — от договора с Барсуком не отказываться. Там все чисто, сам знаешь.
— Да, да!
— Барахло, что я и Барсук дали, ты в глаза не видел! Выкинь!
— Понял. А титан?
— А что титан? У вас раздолбаев полно, погрузили не то и не туда. На том и стой.
— Так это же я давал команду Мелкозеровой и Иванову грузить титан в тот самый чертов вагон, что арестовали.
— А ты давал им бумагу?
— Нет, все устно.
— Вот и говори следователю, я не я, и хата не моя. Мелкозерова и Иванов тебя не поняли, усек?