В октябре 1993 года, когда в стране разразился очередной, спровоцированный самой властью политический кризис, министр безопасности, генерал армии Виктор Баранников выступил против нее и перешел на сторону оппозиции — защитников Белого дома. Бывший милицейский генерал, в недавнем прошлом входивший в ближайшее окружение президента Ельцина и один из самых активных участников «подавления «путча» ГКЧП», Баранников был уже не в силах терпеть неприкрытого разворовывания страны, восстал и был изгнан…
Сменивший его на этом посту кадровый чекист Николай Ковалев оказался более терпеливым и дальновидным. Он не стал ворошить грязное белье «Семьи», а принялся исподволь подбираться к откровенному жулью — «Семибанкирщине» и ее злому гению — БАБу — Борису Абрамовичу Березовскому, и одновременно возрождал контрразведку. Сделать это было непросто. Россия, брошенная в стихию дикого рынка, напоминала собой корабль без руля и парусов, плывущий по воле волн и ветров, дувших из властных кабинетов «вашингтонского обкома». В этих условиях люди выживали, кто как мог, торговали не только тем, что плохо лежит, но, загнанные в угол беспросветной нуждой, и собой.
Кандидат наук Финкель на панель и к хирургу не пошел, стало жалко себя, своих органов и, просчитав все риски, решил приторговывать секретами. Тем более, их сбор не составлял большого труда, они валялись у него под ногами. Запершись в своем кабинете, он тайком делал выписки из технических описаний гидроакустических систем подводной лодки, журналов наблюдений за ходом проводимых опытно-исследовательских экспериментов. Во время выездов на полигоны и базы атомных подводных лодок выведывал у коллег и военных моряков секретные сведения о новинках в боевом управлении и применении ракетно-торпедного вооружения.
Прошло почти четыре месяца с того дня, когда у Финкеля состоялся разговор с Саттером. За это время в памяти и шифрованных записях «предателя на месте» накопилось много материала. Внутренний выбор для себя он сделал тем промозглым сентябрьским днем 1993 года в посольстве США в Москве, согласившись с предложением американского разведчика «помочь разобраться в угрозе миру, что нес бывший советский атомный подводный монстр». По расчетам Финкеля, собранных им сведений хватало не на одну сотню тысяч долларов. Он готов был торговаться с Саттером, но тот хранил молчание.
Наступил февраль 1994 года. Финкель рвался на встречу с американцем, а тот, будто забыл о нем. В ЦРУ намеренно держали паузу и наблюдали за тем, как поведут себя будущий агент и российская контрразведка. Терпение у Финкеля лопнуло, и он направил письмо Марине Орел.