Опытный разведчик Моррис, прошедший аппаратную школу в штаб-квартире ЦРУ, быстро оценил не только потенциал будущего агента «Хэла Рубинштейна», но и увидел собственную блестящую перспективу. Вербовка Финкеля могла стать важной ступенькой в дальнейшей служебной карьере. Вдохновленный такой перспективой, резидент не стал ждать предложений от Саттера, на одном дыхании набросал докладную и отправил в адрес Директора ЦРУ. На четвертые сутки из Лэнгли поступил ответ-шифровка. Она предоставляла Моррису карт-бланш в операции по привлечению Финкеля к сотрудничеству с американской разведкой.
Будущий шпион, ничего не подозревая об этих коварных планах ЦРУ, жил только одним желанием — поскорее вырваться из России. В первых числах марта ему, наконец, была открыта виза на выезд в Бельгию. Для 57-летнего сотрудника, проработавшего всю сознательную жизнь в сверхзакрытом военном НИИ, еще недавно шарахавшегося от иностранцев, как черт от ладана, произошедшее представлялось каким-то чудом. От радости у Финкеля закружилась голова, он забыл позвонить Саттеру и сообщить условной фразой о своей поездке в Брюссель.
5 марта Финкель вылетел из аэропорта «Пулково» в Бельгию. В Антверпене его встретил сын. После долгих месяцев разлуки им было что обсудить, но темы своих особых отношений с «американским другом» Финкель не стал касаться. Новая жизнь с ломящимися от изобилия прилавками супермаркетов, стерильная чистота номера и вежливая до приторности прислуга ошеломили его. Изголодавшийся на советском дефиците, Финкель отдался ей без остатка.
В тот же день, 5 марта рейсом № 061 американской авиакомпании «Delta Airlines» из московского международного аэропорта Шереметьево-2, по маршруту Москва — Франкфурт — Вашингтон отправился в путь Саттер. В ЦРУ основательно готовились к предстоящей встрече с будущим ценным агентом, и потому Саттеру пришлось провести несколько дней в Лэнгли, а затем в Пентагоне. Вместе с техническими специалистами он занимался подготовкой подробного опросника по военно-морской тематике, чтобы при встрече с Финкелем «прокачать» его по всему перечню вопросов.
Тем временем Финкель безоглядно предавался искушениям западной жизни, и если вспоминал о Саттере, то недобрым словом. Такого бардака в американской разведке он не ожидал, на все его вызовы телефон «друга Джона» не отвечал. В круговороте событий и впечатлений незаметно подходил срок окончания визы, а вместе с ним таяла надежда Финкеля заполучить заветные 500 тысяч долларов. Он уже начал паковать чемоданы, когда ранним утром в его номере раздался телефонный звонок.