На календаре было 15 марта. Неизвестный представился «хорошим знакомым Марины» и передал от нее «большой привет». Голоса самой Марины Финкель так и не услышал, ее, якобы, задержали в США «непредвиденные обстоятельства». От внимания проницательного «хорошего знакомого Марины» не ускользнул холодок в тоне гостя из России и, чтобы растопить его, он предложил: «…обсудить, но не по телефону некоторые деловые вопросы, представляющие взаимный интерес и, в частности, о будущем трудоустройстве в США». Финкель оживился и согласился на встречу в 10:00 у входа в ресторан «Макдоналдс», находившийся поблизости от отеля, на улице «De Keyser lei».
В 9:55 Финкель был на месте. Искать «приятеля Марины Орел» ему не пришлось, им оказался не кто иной, как сам Джон Саттер. После дежурного обмена любезностями американец предложил пройти в отель «Кайзерхоф» и там «спокойно поговорить». Финкель принял предложение и поднялся в номер, не подозревая, что помещение было оборудовано скрытой звуко-видеозаписывающей аппаратурой. На столе его ожидал роскошный завтрак. Изголодавшийся на советском дефиците, Финкель метал за обе щеки, при этом не забывал о главном, утолив голод, взял быка за рога и намекнул «другу Джону», что в Бельгию приехал не с пустыми руками.
Такой деловой подход внушал оптимизм. Саттер не стал ходить вокруг да около и уточнил:
— Вы имеете в виду наши договоренности, достигнутые на встрече 28 сентября в Москве?
— Да, Джон, я пошел даже дальше в их исполнении, — сделал многозначительный намек Финкель и выдержал паузу.
«Ах ты, старый еврей, цену себе набиваешь! Шалишь, со мной такой номер не пройдет!» — оценил этот ход Саттер и продолжил игру.
— О’кей, Моисей, в вас я не ошибся. Наше сотрудничество обещает быть плодотворным.
— Я тоже рассчитываю, что мои знания послужат Америке, — закинул очередную удочку Финкель.
— Безусловно, Моисей! С вашим опытом и научным багажом вас с руками и ногами возьмет и Боинг и Локхид, — подыграл ему Саттер.
— Извините, Джон, но у меня на этот счет есть некоторые опасения.
— И какие же?
— Видите ли, в конце 1990 года и потом в феврале 1993 года я через Марину Орел направлял в различные американские университеты заявочные листы на предмет моего будущего трудоустройства, но так и не получил ответов.
— О, Моисей, эти опасения не имеют под собой почвы. Ваши запросы, как видите, попали по нужному адресу, — с улыбкой произнес Саттер и возвратился к началу разговора. — И о каких материалах идет речь?
— О, они уникальны и не имеют цены.
— В нашем мире, Моисей, все имеет свою цену.