Хорошо так себя накрутил, как раз в русле новой политики партии имени себя. После чего приступил к выполнению самых актуальных, ближайших планов. Нашёл нужные ключи, открыл сарай, вытолкал наружу батянину гордость, мотоцикл с коляской, тот самый трофейный БМW. Во время ночной беседы, попросту забыл испросить разрешение на использование этого транспорта. Не до того было. Но не сомневался, что отец впоследствии не станет ругаться, слишком уж обстоятельства резко изменились в сторону взросления сына. В таком случае: какие претензии? Надо — значит надо.
Оделся Александр тоже соответствующе: хромовые сапоги, лёгкая кожаная куртка, специальные перчатки, танковый шлемофон и очки авиаторские. На данное время, для парня его возраста, убойная по эффективности экипировка. Вряд ли его и узнал бы кто, проедься Шульга хоть рядом. Но вот один человек не сколько узнал, сколько догадался о личности мотоциклиста. А всё потому, что видел, как тот выехал именно со двора конкретной усадьбы.
Он и замахал интенсивно рукой, требуя остановиться, и с недоверием присматриваясь к мотоциклисту:
— Санька?! Ты, что ли?!
— Я, дядь Миша, я! Доброе утро! — парень остановил, так и не успевший разогнаться БМW возле ворот вчера им спасённого Шпильмана. Поднял очки на лоб, заглушил мотор, ухмыльнулся: — Чужой человек на этом мотоцикле ехать не сможет, отец сразу несколько секреток установил.
— А водить-то умеешь? — сомневался сосед. И кивнул в сторону своего Опеля, стоящего рядом: — Чай не баранку крутить, из-за коляски и перевернуться можно.
— Всё под контролем, — заверил Александр и снизил громкость своего голоса: — А у вас как дела? Долго мурыжили?
Шпильман вначале оглянулся по сторонам, отмечая полное отсутствие соседей в этот час на улице. Все работали, занимались утренними делами, коих у каждого хватало. И только после этого начальник снабжения воинской части, вчера пристреливший четырёх оборотней в мундирах, скривился, жалуясь:
— До полуночи мариновали с этими допросами и сверкой показаний. Всю душу вымотали! И это ведь — свои ещё! А если бы иных прислали? — многозначительно выдохнул, и тут же сменил тему разговора: — Ну и моя особая благодарность — именно тебе. Можно сказать, жизнью тебе обязан. Как и моя жена с детьми. Ведь эти сволочи, точно до них добрались бы.
— Всё хорошо, что хорошо кончается, — высказал Шульга известную банальность. Но Шпильман только отмахнулся:
— Я к тому, что благодарить буду тебя по полной. Сам хотел чуть позже к вам во двор заехать, кое-что от себя передать. А тут и ты… так что…