— Двадцать миллионов евро? — переспросил он. — Откуда у тебя?
Карина прижала губы к его ушной раковине:
— Это их деньги. Жореса и Саркиса. Неприкосновенный запас. Счет, как ты сам понимаешь, на меня оформлен.
Само собой, это была откровенная наглая ложь. Никаких миллионов у Мартиросянов припасено не было, и все, что им удавалось собрать посредством грабежей и вымогательств, выбрасывалось на ветер. Однако Карина знала свое дело. Ей нужно было удержать Леонида Маркова рядом и заполучить его яхту. Выдуманный мультимиллионный счет в банке должен был стать той приманкой, которая не позволит Леониду сбежать при первом же удобном случае. На свои первичные и вторичные половые признаки Карина уже не полагалась. Она знала разницу между воспылавшим страстью мужчиной и мужчиной пресытившимся.
Мысли, забегавшие в голове Леонида, были короткие, яркие, радостные. Кажется, он ухватил за хвост удачу. Только бы не оплошать. Двадцать миллионов евро — большие деньги. С ними он такие дела в Испании закрутит, что мама не горюй. Ну а способ избавиться от Карины он придумает потом. Когда получит доступ к деньгам.
— Звучит заманчиво, — сказал он. — Но я пас.
— Леончик! — заканючила Карина. — Ты что, меня бросишь? Я же сама распорядиться миллионами не сумею, для этого твои мозги нужны, на бизнес заточенные.
— Хочу сберечь эти мозги в голове, — сказал Леонид, приставив палец ко лбу, — а голову — на плечах. Я не сумасшедший, чтобы связываться с бандитским общаком.
— Это не общак, милый, — горячо зашептала она. — Это личные деньги моих братьев. Про них, кроме нас троих, никто не знает.
— Они нас не выпустят. Отыщут и убьют. Хорошо еще, если за яйца не подвесят, чтобы подольше подыхали. Хотя тебе это не грозит!
Леонид издал смешок, напоминающий по звучанию кашель при начальной стадии ангины.
— Мне грозит кое-что похуже, — строго произнесла Карина, — но я не боюсь. Я на все готова, чтобы остаться с тобой, чтобы нам больше никто не мешал. Между прочим, я женщина, Леон. Напомнить тебе, кто из нас мужчина?
— Во мне не страх говорит, милая, а рационализм. С чего ты взяла, что Саркис и Жорес оставят нас в покое?
И тут произошел тот редкий случай, когда Карина Мартиросян сказала чистую правду:
— Потому что от них придется избавиться.
Леонид выставил перед собой две большие растопыренные пятерни:
— Нет! На это я не подписываюсь. Ты провоцируешь меня, Карина. Небось, записываешь наш разговор? Или нас подслушивают?
Он бросил подозрительный взгляд по сторонам.
— Не пори чушь! — сердито прикрикнула Карина. — Зачем мне тебя провоцировать? Ты и так в наших руках. И твои документы у нас, забыл? Делай с тобой что угодно, ни одна собака не узнает.